Уходящий год скучать не давал, впрочем, после смены власти в стране весной 2018 года монотонности можно было не ожидать. Основные и самые динамичные события произошли во внутренней жизни страны, на внешнеполитическом же направлении особых потрясений не отмечалось. Но это с одной стороны, а с другой – почти все, что произошло, было достаточно предсказуемо.
Внешний вектор
Год 2019, бурный во внутриполитическом плане, оказался довольно блеклым во внешнеполитическом смысле. Причин тому несколько, а основная, наверное, в отсутствии соответствующего опыта и внятной стратегии у новой власти. Но это, в основном, касается процесса урегулирования карабахского конфликта и переговоров в этом направлении, и к этому аспекту – чуть позже.
А до того стоит отметить, что правительство, возглавляемое Николом Пашиняном, не только продолжило углублять интеграцию с ЕАЭС и ОДКБ – а, стало быть, и с Россией в первую очередь, — но и кое-где превзошло в этом плане прежние власти. И если уж политические движения, выступающие с позиций отдаления от России (и Ирана) и ориентации на Запад, заявляют о том же, то очевидно, что их надежды на «русофобию» Пашиняна не сбылись.
А чего они ожидали, собственно говоря? Да, в свое время Никол Пашинян, будучи депутатом-оппозиционером, критиковал членство Армении и в ЕАЭС, и в ОДКБ, но одно дело быть в оппозиции, другое – прийти к власти, пусть даже таким образом, как Пашинян. Понятно же, что иного внешнеполитического вектора у Армении просто не может быть еще на целую эпоху вперед, да и потом вряд ли.
Хотя летом кое-кто попробовал слабо взбунтоваться. Речь о памятном голосовании армянской делегации в ПАСЕ по резолюции о возвращении России в организацию, когда один депутат от партии власти, Ованес Игитян, не принял участия в голосовании, а второй – Рубен Рубинян – проголосовал «против», а потом заявил, что на самом деле он был «за», да вот «техническая ошибка» вмешалась. Потом, во время последующих голосований в международных структурах, больше «ошибок» не случалось, что позволяет предположить воспоследовавший этой истории «разбор полетов» дома.
Невооруженным глазом заметно, что Никол Пашинян очень старается завоевать расположение и доверие России, однако очевидно и то, что есть определенные принципиальные для него моменты, которые полностью этого расположения добиться не дают – можно вспомнить, хотя бы навскидку, историю с генсеком ОБСЕ Юрием Хачатуровым и, конечно, эпопею со вторым президентом Армении Робертом Кочаряном.
Отсюда и готовность послать в Сирию армянский гуманитарный контингент – поступок необходимый и правильный сам по себе, но еще, помимо всего прочего, призванный продемонстрировать лояльность Москве.
Что же касается заглавного для страны направления – ситуации вокруг Карабаха – то, кажется, именно здесь и проявляется ярче всего отсутствие опыта и собственного (обоснованного) видения ситуации. Если не брать в расчет маргинальные мнения о ходе переговоров с посредниками и Баку (чуть ли не победные реляции с одной стороны, и панические настроения о «сдаче Карабаха» — с другой), а предположить, что истина, как обычно, лежит где-то посередине, невозможно отделаться от мысли, что армянская сторона зондирует разные направления в поисках наиболее комфортной ниши. Так что переговоры по Карабаху, плавно переходя в 2020 год, не сулят ни прорывов, ни приближения к решению – будем надеяться, что на этом направлении не произойдет ничего экстраординарного.
В 2019-ом случились две резолюции Конгресса США о признании Геноцида армян в Османской империи, что, безусловно, важно для всего армянства, но вклад в принятие этих резолюций новых властей Армении (как, впрочем, и старых) практически нулевой. Ситуация на Большом Ближнем Востоке, желание США наказать ставшую при Эрдогане строптивой Анкару – вот единственные причины появления этих документов: ничего личного, просто бизнес.
На этом, пожалуй, значимые внешнеполитические развития для Армении можно считать исчерпанными. Зато внутренняя жизнь страны оказалась более чем бурной.
Есть многое, что вызывает серьезные опасения
Тревожная тенденция нарисовалась – новая власть в лице премьера всеми способами пытается даже не подчинить, а подмять под себя судебную систему. Остальные государственные институты контролируются новой властью либо по естественному праву власти, либо при помощи определенных компромиссов, особенно необходимых потому, что ахиллесовой пятой команды Пашиняна (за единичными исключениями) является удручающий непрофессионализм ее членов.
Коса нашла камень в лице судебной власти, и если рядовых судей удалось практически подчинить, то Конституционный суд во главе с Грайром Товмасяном составляет островок принципиального нонконформизма. Почти весь 2019 год прошел в попытках выбить почву из-под ног Товмасяна и Ко, но пока безуспешно.
В ход были пущены и уговоры, и угрозы – все бесполезно. Даже протащили странный закон, позволяющий добровольно ушедшим к означенному сроку в отставку судьям КС получать пожизненную пенсию. Закон тут же окрестили «узаконенной взяткой» (и похоже, так оно и есть), но принят он все же был. Под самые новогодние праздники Товмасяну предъявили не очень внятное обвинение в махинациях с недвижимостью – адвокаты и юристы называют его чуть ли не абсурдным.
Зачем Пашиняну позарез нужен КС? Ну, во-первых, это последний оплот явления, которое он считает «бывшими властями» (на самом деле – последний оплот законности), остальные причины называются разные. В частности, распространено мнение, что перед Пашиняном поставлено условие непременно ратифицировать пресловутую Стамбульскую конвенцию, против чего яростно выступает часть общества.
Давление по этому вопросу (и по ряду других) на премьера идет из кругов, связанных с фондом Сороса и прочих финансируемых Западом организаций – кстати, в уходящем году оформились движения, ставящие своей целью противодействие антигосударственной и антинациональной деятельности соросовских и околосоровсовских НПО.
Другой тупик для Пашиняна – содержание под арестом Роберта Кочаряна. Это мешает Пашиняну практически во всем и внутри страны, и вне ее. Премьер, тем не менее, с упорством, достойным лучшего применения, продолжает держать Кочаряна под замком, уже даже не задумываясь о хотя бы внешней законности этого.
В ушедшем году могла бы оформиться серьезная оппозиция Пашиняну. Но этого не случилось, причем ожидаемо: извечная болезнь внутриполитической жизни Армении – отсутствие действенной, настоящей оппозиции. Так было всегда в течение почти трех десятилетий независимости, и в этом нет ничего нового.
Многие ожидали, что Республиканская партия сможет встать на ноги и занять свободную нишу оппозиции. Ожидания эти напрасны, республиканцы на такое не способны в силу многих причин. Кстати, немалая часть общества и экспертных кругов полагает, что РПА (в лице ее высшего руководства) просто передала власть Пашиняну в результате сепаратных договоренностей.
Надо сказать, что есть множество фактов, сопоставление которых заставляет принять возможность «договорняка» в качестве, как минимум, возможной версии событий весны-2018. Фактов этих масса и одно их перечисление с краткими пояснениями займет очень много места.
Под конец года случилось еще одно знаковое событие: после ухода (добровольного, или нет – непонятно) в отставку председателя Общественного совета уважаемого всеми Вазгена Манукяна и назначения на вакантное место Степы Сафаряна, фигуры, мягко говоря, неоднозначной (принципиальной в антироссийской риторике и довольно беспринципной в остальном) и многими просто не воспринимаемой, ряды совета стали редеть с большой скоростью. Несколько его членов уже стали бывшими (здесь никаких сомнений в добровольности ухода), возможны еще потери.
Но, видимо, именно этого и добиваются упомянутые выше круги – хоть Общественный совет и не обладает какими-либо серьезными полномочиями, это орган консультативный по сути, но в реальности, тем не менее, голос его звучал громко и авторитетно именно в силу непререкаемого авторитета людей, в него входивших. Теперь их стало намного меньше, но свято место пусто не бывает, поэтому можно ожидать, что его займут лица, считающие для себя возможным заседать и принимать решения под председательством Степы Сафаряна.
Прошедший год, таким образом, ознаменовался чрезвычайным разнообразием процессов и событий, но это разнообразие было достаточно предсказуемым – вплоть до того, кто станет следующим в списке неугодных властям. Предсказуемым было и ощутимое падение рейтинга властей, правда, многие ожидали более значительного снижения, нежели то, что получилось в реальности. Но здесь есть объяснение – непрекращающиеся ни на минуту популистские заявления и действия находят путь к умам широкой аудитории, плохо ориентирующейся в хитросплетениях политики.
Эта аудитория предпочитает назначать «виновных» в своих бедах, нежели реально их вычислять. Тут тоже все логично – так легче, а умение вычислять в наше время, к сожалению, встречается все реже.
Рубен Гюльмисарян
