Первая встреча в рамках формата «3+3», которая подразумевает диалог и сотрудничество между 6 государствами Кавказского региона (Турции, Ирана, России, Грузии, Армении и Азербайджана), прошла на фоне бойкота грузинской стороны. На состоявшейся 10 декабря в Москве встрече Грузия была представлена только государственным флагом. За несколько дней до встречи со стороны официального Тбилиси было сделано заявление о том, что грузинская сторона участвовать во встрече не намерена. Формат, который был создан после 44-дневной войны в Нагорном Карабахе по инициативе президента Турции, оказался неприемлемым для правительства Грузии из-за участия в нем России (как отмечают об этом в Тбилиси — ред.). Не менее важен и тот факт, что первая встреча в данном формате состоялась в Москве. Лидеры остальных участвующих в формате 5 стран надеются, что Грузия присоединится к нему. Первое заседание в формате «3+3» дало также старт началу нового процесса налаживания отношений между Арменией и Турцией.
Насколько эффективным окажется новый формат и не станет ли Грузия изолированной от Кавказского региона, на эти и другие интересные темы с Dalma News беседуют грузинские политологи Арчил Сихарулидзе и Заал Анджапаридзе.
Арчил Сихарулидзе: Правительство Грузии пока еще не осознало, что ситуация изменилась и вовлеченность Грузии в региональные форматы неотвратима. Аргумент, что пока Россия не вернет нам земли, мы не собираемся участвовать в каких-либо форматах, очень слабый, тем более сейчас, когда Россия фактически выдвинула Западу ультиматум и очень четко заявила, что любое расширение НАТО и Евросоюза у своих границ оценит как агрессию против России. Поэтому мы неотвратимо будем вынуждены включиться в такие форматы. «3+3» для нас неотвратим.
Заал Анджапаридзе: Я понимаю желание и аргументы сторон – участниц формата, но мне понятна и позиция правительства Грузии. Правительство Грузии получило от своих западных партнеров недвусмысленную рекомендацию воздержаться от участия в этом формате. Кроме того, если бы правительство это сделало, дало бы условно прозападной оппозиции повод в очередной раз обвинить правительство в пророссийской ориентации. Не говоря уже обо всем остальном, включение Грузии в формат «3+3», где у нее фактически нет союзника, повышает риск того, что Грузия постепенно окажется под геополитическим влиянием России. Исходя из этого, Тбилиси воздерживается от участия в данном формате, и это правильно.
В то же время, в долгосрочной перспективе Грузии придется участвовать в мегапроектах, осуществляемых в рамках этого формата. Грузия не может остаться изолированной от протекающих в регионе процессов. Возможно, в будущем и Запад изменит отношение. Сохранение дистанции в отношении к данному формату продиктовано не от хорошей жизни.
— Как Вы думаете, господин Арчил, рекоментация Запада предрешила отказ Грузии от данного формата?
Арчил Сихарулидзе: Я уверен, главная цель Запада – максимально воздержаться от противостояния с Россией, и если для этого необходимо участие в формате «3+3», то Грузия должна принять в нем участие. Наша главная цель – ни в коем случае не допустить обострения ситуации. В этом случае Запад нам не поможет. Не обязательно, чтобы Запад указывал нам на каждый шаг. Иногда нужно проявлять и собственную инициативу.
— Держась в стороне от подобных форматов, не изолируется ли Грузия и от Кавказского региона?
Арчил Сихарулидзе: Грузия и без того держится в стороне, не только от Кавказского региона, но и вообще от постсоветского пространства. Грузинские политические элиты давно пытаются представить Грузию как часть Черноморского региона, а не как часть Кавказа и постсоветского пространства. Но последняя карабахская война и дальнейшие процессы показали, что Грузия – прежде всего часть Южного Кавказа, и мы обязаны и вынуждены всячески участвовать в региональных проектах. Говорить прежде всего о Черноморской акватории и дистанцироваться от Южного Кавказа – это ложный подход, который сегодня уже неуместен.
Заал Анджапаридзе: Особой опасности изолирования Грузии от Кавказского региона я не вижу, потому что у Грузии очень хорошие двусторонние отношения как с Азербайджаном, так и с Турцией, Арменией и Ираном. А также интенсивные двусторонние торгово-экономические отношения с Россией. Поэтому думаю, что особой угрозы изоляции нет, просто проекты, которые могут осуществляться в рамках этого формата, открытие транзитных маршрутов и другие, могут принести такие результаты, которые понизят транзитный потенциал нашей страны.
— Какие риски и проблемы могут возникнуть у Грузии в том случае, если формат заработает без участия представителей Тбилиси?
Арчил Сихарулидзе: Мы просто будем неуместны, отключены и не будем иметь голоса в этих процессах. Присутствие России на платформе не определяет доминирования в ней России. Ошибочно мнение, что мы должны присутствовать только в тех форматах, где участвует Запад. Если учесть, что в Кавказском регионе Запад фактически не присутствует, значит, и мы не должны быть на Южном Кавказе. Это противоречит и международным принципам, и нашим интересам.
Заал Анджапаридзе: Риски существуют всегда. Мы пока не знаем, какой вид и направление приобретет этот формат. 10 декабря состоялась первая пробная встреча. Сверили позиции. Если этот формат выйдет за экономические рамки и приобретет политическую окраску, то Грузия, возможно, просто останется вне крупных проектов. Экономический ущерб означает, что связи с Арменией, Азербайджаном, Турцией могут ослабнуть, и это, естественно, скажется на политических отношениях.
— Какие государства смотрятся более сильными в этом формате? По моему мнению, Грузия и Армения здесь самые слабые.
Арчил Сихарулидзе: Слабее всех смотрится Грузия из-за собственной позиции. Затем Армения. Но у Армении есть союзник. А у Грузии ни союзника нет рядом, да и необходимости участия в этом формате она не рассматривает. В отличие от Армении, Грузия не пытается лавировать. Армения, несмотря на все, ведет проармянскую политику. Для Грузии прогрузинская политика означает, что иногда она должна быть адекватной и защищать не только интересы Запада, но и собственные интересы. Прогрузинская политика уже представлена как ошибка.
— Господин Заал, насколько сильно, по вашей оценке, смотрится в этом формате альянс Турции и Азербайджана?
Заал Анджапаридзе: Альянс Турции и Азербайджана сейчас смотрится сильным потому, что Россия не пожелала поддержать правительство Пашиняна. Это правительство для нее не особо приемлемо. Это выразилось в слишком пассивных действиях России во время карабахской войны. Альянс Турции и Азербайджана, конечно, это сила, с которой нужно считаться, но и союзничество Армении и России исключать не следует. Если Россия увидит, что ее интересам на Кавказе угрожает опасность и источник этой опасности – альянс Турции и Азербайджана, она усилит свой союз с Арменией.
— Как вам видится перспектива урегулирования армяно-турецких отношений в рамках формата «3+3»?
Арчил Сихарулидзе: Речь идет уже о восстановлении воздушного сообщения между этими странами. Мы должны осознать, что формат, создание связей и дипломатия нужны прежде всего с врагами и противниками. Период, когда создавали союзы и платформы с друзьями, а потом дружно сидели, закончился. Сейчас мировому порядку нужны форматы, где представители противостоящих лагерей встречаются и согласовывают новый мировой порядок. Формат «3+3» — одно из проявлений новой мировой повестки дня. Грузия или включается в него, или останется в прошлом.
Заал Анджапаридзе: Урегулирование армяно-турецких отношений будет узловым вопросом для жизнеспособности этого формата, потому что если отношения между Арменией и Турцией окончательно не урегулируются, то формат работать не сможет. Исходя из того, что в армянском обществе идея нормализации отношений с Турцией большого противодействия не встретила, думаю, что процесс пойдет вперед. Все зависит от прагматичности. Понимаю, что существуют вопросы общенационального значения, но есть и прагматичные вопросы, каковым является экономическая изоляция Армении. Это бьет по экономике Армении и мешает ее развитию. Как видно, прагматичные мнения перевесили.
Беседовала Шорена Папашвили
