2024 год в Грузии – год парламентских выборов, а в конце 2023 года решится, получит ли Грузия статус кандидата в члены Евросоюза. Почти все политические силы заявляют, что являются сторонниками получения статуса, но и правительство, и оппозиция обвиняют друг друга в том, что те работают против получения статуса. Противостояние налицо и между правительством и президентом. Эта последняя вышла и за рамки Конституции, на что правящая команда ответила требованием импичмента. Параллельно внутриполитическим процессам напряженная обстановка сложилась во всем регионе. На фоне конфликта между Арменией и Азербайджаном, Россией и Украиной Грузия сохраняет мир и пытается совместить роль медиатора. Насколько удается Грузии получить пользу от прагматичной политики и как будут развиваться политические процессы до выборов, об этом с Dalma News беседует аналитик Заал Анджапаридзе.
— 2024 год – год выборов. Как Вы оцениваете политическую обстановку, насколько партии сконцентрированы на собственных избирателях?
— Мы пока не знаем, как сложится перед выборами «политический пасьянс». Многое определит то, получим ли мы в декабре рекомендацию о присвоении нам статуса, и, во-вторых, важно окончательное решение по избирательному барьеру, останется ли 5% барьер или будет понижен? Это два основных фактора, на которых партии строят свою избирательную кампанию.
— Создает ли двухполюсность, которая в последние годы характерна для грузинской политики, дискомфорт другим партиям?
— Это создает определенный дискомфорт, потому что двухполюсность всегда означает так называемое «искоренение середины». Дискомфорт выражается в том, что если барьер не понизят, то мелкие политические партии фактически потеряют возможность прохождения в парламент. Остается один выход, чтобы они объединились и создали альтернативную политическую силу. Ее признаков пока не видно, потому что ни одна партия не хочет поступиться своей политической и партийной идентичностью. Как я отметил, по новому законодательству на будущих выборах коалиций и избирательных блоков не будет, участие в выборах примут только партии, соответственно, им придется проходит под одним партийным номером. Кто с кем объединится и на каких условиях, в этом вопросе, по моему мнению, партии пока не определились. У нас, как правило, партии начинают шевелиться только перед выборами.
— Ожидаете ли от оппозиции радикальных действий в случае, если Грузия не получит статус кандидата?
— С большой вероятностью, такие попытки будут, но несколько у них получится сменить власть уличными акциями… я не уверен, что им это удастся.
— Широко обсуждается тема альянса Зурабишвили-Гахария-Ломджария. В связи с ней определенные недовольные заявления сделали члены партии Гахарии, но как Вы думаете, есть ли возможность подобного союза?
— Партия Гахарии сделала заявление, что не собирается устанавливать политические связи с Нино Ломджария (бывший омбудсмен – ред.). Оппозиция пока слаба и разговоры о возможностях партии Гахарии преувеличены. Эти разговоры начались после того, как в исследовании «Edison Research» этой партии почему-то записали 10%, тогда как в исследованиях NDI и IRI у партии Гахарии даже, как говорится, пульс не прощупывается. Альянс партии Гахарии и Саломе Зурабишвили я не считаю реалистичным, потому что непонятно, с каким статусом Зурабишвили встанет во главу нового альянса. Будет ли это партия Гахарии или другая? Она должна покинуть должность президента и включиться в избирательный процесс, иного законного выхода у нее просто нет. Я все же думаю, что, когда президентский срок Саломе Зурабишвили истечет, она покинет Грузию и найдет работу где-нибудь в международной организации. Сейчас, исходя из ее действий, возможно, мы имеем дело с тем случаем, когда ее западные кураторы сказали ей: не лучше ли остаться в Грузии и включиться в политическую деятельность. Я не исключаю и этого, хотя ее электоральный и политический вес не так высок, как утверждают некоторые эксперты.
— Некоторые эксперты говорят, что после того, как правящая команда не смогла добиться импичмента президента в парламенте, рейтинг Саломе Зурабишвили вырос. Кому может быть интересна сегодня Зурабишвили на грузинском политическом пространстве?
— Интересно, откуда они установили это? Рост или снижение рейтинга измеряется соответствующими социологическими исследованиями. Такие опросы пока не проводились. Некоторые эксперты, как видно, своими алгоритмами сложили, что раз уж Саломе Зурабишвили надела мантию проигравшего героя, то это повысило ее рейтинг, но я не думаю, что это так.
— Как Вы оцениваете шансы самой партии Георгия Гахария «Для Грузии» на парламентских выборах 2024 года? Сумеет ли эта партия своими ресурсами попасть в парламент?
— Очень сложно говорить об этом на данном этапе, потому что партия Гахария пока ничего стоящего обществу не предложила, чтобы говорить о ее шансах. Когда они получили 7,8% на местных выборах, это был период временного успеха, когда партию Гахарии считали проектом «Грузинской мечты». То время уже прошло. Сейчас мы видим, что партия Гахарии в нескольких Сакребуло вступила в альянс с «Национальным движением». А члены его партии, которые выведены на передний план и выполняют функции главных спикеров партии, по моему мнению, не так успешны, и их рейтинг в обществе не так высок. Политиком ни один из них сформироваться не смог.
— Вы говорили, что, когда Гахария ушел в отставку, появились ожидания, что он станет третьей силой и что это был проект «Мечты». Если предположить, что к выборам 2024 года у «Грузинской мечты» появится партия-сателлит, будет ли это уже действующая политическая сила или новое объединение?
— Да, у меня есть такие ожидания.
— Хочу спросить Вас и о несостоявшемся импичменте президента. Правительство обвиняет президента страны в нарушении Конституции, и это установил и Конституционный суд. Президент все же продолжает выходить за рамки Конституции. Как вы оцениваете эти действия Зурабишвили?
— Нельзя положительно оценить ни действия президента, ни аргументы тех политиков, которые считают, что присвоение статуса кандидата в члены ЕС стоит выше, чем Конституция страны. Это абсолютно негосударственное мышление. Между прочим, такое негосударственное мышление проявили трое судей Конституционного суда, которые опозорились не только с негосударственной, то и с правовой точки зрения, когда записали такие аргументы в своем отличающемся заключении, что перемешали правовые вопросы и политику. Это очень печальное явление.
— Президент Зурабишвили пытается стать лидером оппозиции?
— Возможно, у нее есть и такое задание. Так как Запад не видит признаков силы со стороны оппозиции, видит, что процесс заката ЕНД как политической силы уже начат, соответственно, думают, что должны подбросить новую альтернативную прозападную политическую силу и поставить во главе ее какого-нибудь дееспособного лидера. Идея превращения в лидера Ломджарии, как видно, окончательно провалилась. Не исключаю, что подобная ставка сделана и на Зурабишвили. Наверное, они считают, что как президент, исходя из ее харизмы, биографии и других факторов, она, приемлемый для европейских лидеров человек, и этого достаточно для того, чтобы она стала лидером новой силы в Грузии. Хотя они не думают о том, как воспринимают Саломе Зурабишвили в Грузии.
— И все же, как воспринимается Зурабишвили в глазах грузинских избирателей, тем более что до сих пор укоряют «Мечту» за принуждение к ее избранию? Ее рейтинг и в 2018 году не смотрелся впечатляюще.
— Во время президентских выборов 2018 года выбор пришлось делать между плохим и худшим. На другой стороне был кандидат в президенты от «Национального движения» Григол Вашадзе. Первый тур Зурабишвили проиграла, и этом все сказано. Если бы у нее был рейтинг, она убедительно выиграла бы в первом же туре.
— Несколько дней назад завершился масштабный Тбилисский форум Шелкового пути. Грузии сегодня на фоне сложной, военной и опасной обстановки в регионе удается не только сохранить мир, но и заложить основы значительным региональным проектам. Как Вы оцениваете внешнюю политику Гарибашвили?
— Мирную политику, которую Грузия проводит на фоне войны на Украине, можно свободно охарактеризовать как своего рода грузинский пример сохранения мира и стабильности в очень турбулентной среде и независимо от внешних вызовов. Часто Грузия становится объектом критики из-за этой политики, но она сделала достаточно болезненный и тяжелый выбор в пользу мира, на фоне той политики, которая называется соответствие внешней политике Евросоюза. Пока мы сумели предотвратить войну. Это называется выбором между политикой, основанной на ценностях, и политикой выживания. Грузия сделала выбор в пользу политики выживания. Этим она поставила интересы населения Грузии выше чужих и не сделала страну полигоном военного противостояния, вероятность чего была, если бы Грузия сделала активные шаги в связи с войной на Украине, к чему ее призывали как внутри страны, так и из-за рубежа. И эти призывы продолжаются до сих пор. Если пересмотреть историю нашей страны, увидим, что в период политических и геополитических перипетий цари Грузии, делали болезненный, но необходимый выбор. Вспомним, хотя бы, оформление Георгиевского трактата, который до сих пор является предметом споров. Но он дал Грузии возможность вздохнуть, когда народ стоял перед угрозой уничтожения.
— Политическим посланием форума была Грузия как медиатор в армяно-азербайджанском конфликте. Какие возможности есть у Грузии в этом направлении?
— Актуальность форума Шелкового пути обусловило то положение, которое возникло после войны на Украине, когда в результате введенных Западом санкций против России маршруты транзита товаров и энергоносителей переместились в Грузию, в сторону Срединного коридора. Грузия стремится достичь этим своеобразной капитализации, чтобы повысить свою роль. Это очень хорошая и нужная идея, но для нее в стране нужно развивать соответствующую инфраструктуру, чтобы не отстать в этом коридоре от других стран. Правительство «Грузинской мечты» начало продвижение Грузии в роли регионального медиатора. Гарибашвили стремится вновь сделать Грузию площадкой для переговоров. Насколько успешно у нее это получится, я в этом не очень уверен, потому что в переговоры между Арменией и Азербайджаном кроме Грузии вовлечены более крупные и влиятельные игроки, соответственно, стороны конфликта предпочитают иметь дело с ними, чем с Грузией. Грузию могут использовать как одну из площадок для встреч официальных лиц Армении и Азербайджана. Крупные политические вопросы в Тбилиси не решаются, они решаются в Москве, Брюсселе или Вашингтоне.
— Какие ожидания есть у Вас относительно статуса кандидата в члены ЕС? Получит ли Грузия в конце года этот статус?
— Я согласен с тем мнением, что в Еврокомиссии существуют различные группировки, которые придерживаются неоднозначного мнения по вопросу, следует ли предоставить Грузии этот статус. Одни считают, что присвоение статуса зависит от того, насколько хорошо будут выполнены рекомендации, по мнению других, исходя из нынешней сложной геополитической обстановки, именно геополитический контекст следует выдвинуть на передний план в этом вопросе. Если судить по заявлениям представителей правительства Грузии, можно предположить, что вероятность присвоения статуса возросла.
Беседовала Шорена Папашвили
