Нет денег, чтобы… обанкротиться – с такой проблемой все чаще сталкиваются должники. Для примера — в Канаде с населением 36 млн. человек банкротится в три раза больше граждан, чем, скажем, в России. Так, в 2016 году в РФ обанкротилось чуть больше 20 тыс. человек, в Канаде — 63 тыс.
Какова же ситуация в Азербайджане?
Институт банкротства – один из краеугольных камней характеризующейся гуманистическими началами современной цивилизации в целом и права в частности, заявил в беседе с Dalma News банковский эксперт и юрист Акрам Гасанов.
По его словам, банкротство подразумевает сугубо имущественную ответственность человека за свои долги.
«Раньше человек отвечал за долги частями тела (их отрубали) и свободой (попадал в рабство или тюрьму). Но с VII века в исламском мире, а с XIX века в Европе за долги человек отвечает только в пределах своего имущества. Если имущества (активов) меньше, чем долгов (пассивов), то человек объявляется банкротом, а его долги списываются. В первую очередь это вызвано заботой о человеке и его семье. Но такой подход имеет и рациональные основания. Так, институт банкротства заставляет кредиторов при принятии кредитного риска быть благоразумными и предусмотрительными».
С другой стороны, гражданский оборот нуждается в определенности и не может опираться длительное время на информацию о безнадежных долгах, а кроме того, субъекты этого оборота должны знать банкротов, чтобы быть с ними осторожнее. Наконец, списание долгов возвращает к активной экономической деятельности человеческий ресурс: ведь если долг будет висеть на человеке всю жизнь, он вряд ли будет трудиться во всю мощь, полагая, что все заработанное достанется кредиторам.
Именно поэтому в промышленно развитых странах банкротство физического лица – обычное дело. Примером тому — упомянутая выше Канада. А вот в развивающихся странах банкротство либо дело дорогое, либо фактически невозможное. В России это дорогое удовольствие, но, тем не менее, возможное. А в Азербайджане, несмотря на то, что банкротство физического лица законодательно предусмотрено, фактически пока прецедентов не было: суды игнорируют закон.
Акрам Гасанов указал на действующий с 1997 года закон «О несостоятельности и банкротстве»:
«Правда, с момента своего принятия и вплоть до 2015 года он предусматривал возможность банкротства только для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Но в октябре 2015 года в статье 2 закона была сделана поправка, согласно которой под должником, который мог объявить себя банкротом, стали подразумеваться наряду с юридическими лицами не только индивидуальные предприниматели, но и все физические лица».
В апреле же текущего года данный подход был еще раз подтвержден внесением в закон «О банках» статьи 57-10.6, согласно которой администраторы банка (а это физические лица) могут быть объявлены банкротами в соответствии с законом «О несостоятельности и банкротстве» в случае их неплатежеспособности по возмещению ущерба, нанесенного банку своими действиями и бездействиями.
Таким образом, сегодня любой неплатежеспособный гражданин может обратиться в суд по месту жительства с заявлением об объявлении его банкротом. Кредиторы должника привлекаются к судебному процессу уже после принятия заявления к рассмотрению. В случае положительного решения суда по объявлению гражданина банкротом его долги возвращаются за счет имеющегося у него имущества. Если имущества нет либо не хватает, долги просто списываются.
Тут надо подчеркнуть еще два момента. Во-первых, даже если у гражданина есть доход (зарплата, пенсия), он все равно может быть признан судом банкротом, если этот доход меньше прожиточного минимума его самого и лиц, находящихся на его иждивении. Так, согласно статье 2 закона «О прожиточном минимуме», одним из назначений института прожиточного минимума является обоснование предела непривлечения доходов физического лица к обязательным платежам.
«Например, семья состоит из родителей и двух несовершеннолетних детей. Прожиточный минимум каждого родителя составляет 164,5 манатов, а каждого ребенка – 136,6 манатов. Таким образом, прожиточный минимум этой семьи составляет 602,2 манатов. Работает в семье только отец. Его зарплата составляет 500 манатов в месяц. Он же и является должником. Очевидно, что этот человек является неплатежеспособным, поскольку его ежемесячного дохода не хватает даже на обеспечение прожиточного минимума его семьи.
Во-вторых, даже если у гражданина есть имущество (недвижимость, автомобиль и т.д.), он все равно может быть признан судом банкротом, если этого имущества недостаточно для удовлетворения требований всех его кредиторов. Кроме того, Постановлением Кабинета министров №89 от 5 июня 2002 года утвержден перечень неприкасаемого имущества должника (если оно не заложено): единственное жилье, земельный участок сельскохозяйственного значения до 1 га, определенное количество мебели, одежды, вещи, нужные для продолжения профессиональной деятельности должника, и т.п. То есть это имущество у должника не могут отнять ни в каком случае», — отметил наш собеседник.
При этом, по его словам, к сожалению, законодательство Азербайджана, в отличие от ряда стран, не установило ограничения, которым должник должен подвергаться в течение определенного периода в виду своего банкротства: занятие определенными видами деятельности, получение кредитов и т.д.
Ведь банкротство – это не роскошь, а вынужденная мера, из-за которой страдает экономика в целом и кредиторы в частности. А потому банкрот должен подвергаться определенным ограничениям, чтобы общество и гражданский оборот были на какое-то время защищены от него, а главное предупреждены: реестр банкротов должен быть публичным.
«Но в любом случае, как я уже сказал, в Азербайджане нет практики объявления банкротами физических лиц. Банкротами у нас на практике признаются судами только банки. Получается полная дискриминация: банки могут в один момент огорошить кредиторов своим банкротством, а все прочие не могут точно так же поступать с банками. Как же так? Ведь закон позволяет объявить себя банкротом любому лицу?! Дело в том, что зачастую не только физические, но даже и юридические лица не осведомлены о своих правах в этой сфере», — добавил Гасанов.
А между тем, зарубежные правопорядки и здоровая коммерческая практика требуют, чтобы юридические лица в обязательном порядке начинали процедуру банкротства, если они неспособны удовлетворить требования кредиторов. То есть начало процедуры банкротства – не просто право, но и обязанность участников торгового оборота, поскольку это служит определенности этого самого оборота и защите интересов кредиторов.
Как подчеркивает эксперт, в Азербайджане даже в тех редких случаях, когда кто-то, помимо банков, обращается в суды для признания банкротства, судьи под разными надуманными предлогами предпочитают отклонять такие заявления и не рассматривать дела. Правда, количество таких обращений растет, а потому в итоге судам все же придется следовать закону и рассматривать такие дела.
Так, недавно Верховный Суд Нахичеванской АР обязал суд первой инстанции рассмотреть заявление консультируемого мной гражданина о банкротстве. А вот Бакинский Апелляционный Суд на днях посчитал, что обычное физическое лицо не может объявить себя банкротом и якобы этот институт касается только юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Иначе говоря, суд понятия не имеет о поправке 2015 года. Я уже подал кассационную жалобу в Верховный Суд страны и очень надеюсь, что он скоро поставит все точки над «и».
Почему суды уклоняются от рассмотрения заявления граждан?
По мнению эксперта, причин две: 1) отсутствие у судей знаний в этой сфере и их нежелание ввязываться в длительные процессы без каких-либо перспектив личной выгоды; 2) влияние банковского лобби, не желающего, чтобы в Азербайджане заработал институт банкротства.
«Ведь в своем неистовстве при выбивании проблемных кредитов банки нередко посредством коллекторов, действующих полукриминальными и криминальными методами, а также некоторых недобросовестных судей и судебных приставов применяют в отношении заемщиков насилие, запугивание, оскорбление и даже административный арест. Последнее вообще является нашим национальным позором!».
Фактически, по словам эксперта, в Азербайджане практикуются долговые тюрьмы, которые весь мир оставил в прошлом, когда должник отвечал за долги своим «телом». И это при том, что Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод (статья 1 Протокола № 4) прямо предусматривает, что никто не может быть лишен свободы лишь на том основании, что он не в состоянии выполнить какое-либо договорное обязательство. А ведь мы присоединились к этому Протоколу только с одной оговоркой: не можем обеспечить ее выполнение на неподконтрольных территориях!
«Что же получается: они захвачены банками? Именно потому Конвенция не действует? На сегодня имеют место уже несколько обращений в Европейский суд по правам человека в связи с нарушением Азербайджаном своего обязательства не арестовывать неплатежеспособных должников. И Европейский суд уже начал коммуникацию по этим заявлениям», — говорит Гасанов.
Кстати, до сих пор в этот Суд по этой статье еще не жаловались ни на одну европейскую страну. А потому Азербайджан может стать первым государством, в отношении которого Суд вынесет решение по этой статье.
Эксперт уверен, что азербайджанские банкиры по чьей-то злонамеренной указке намеренно хотят усугубить в стране социальную напряженность, ухудшить криминогенную ситуацию и навредить общественно-политической стабильности. А некоторые судьи и судебные приставы им в этом помогают, не понимая, что своими действиями наносят вред своей стране.
«Я не ратую за то, чтобы некоторые жулики, имеющие нелегальное имущество и доходы, также воспользовались институтом банкротства и уклонялись от возврата долгов (увы, теневой характер существенной части нашей экономики и т.п. позволяет скрывать свои истинные активы). В Уголовном кодексе есть статьи (211 и 212) и об умышленном, и мнимом банкротстве. Правда, наказание довольно мягкое (лишение свободы максимум на 3-4 год). Значит, санкцию надо усилить и наказывать злоупотребляющих институтом банкротства. Но из-за таких мошенников не должны страдать добросовестные люди, волей судьбы реально обанкротившиеся»,- заметил он.
По его словам, в любом случае даже без института формального банкротства фактические граждане-банкроты не могут преследоваться. Так, согласно статье 556 Гражданского кодекса, обязательство прекращается из-за невозможности его исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает. В этом случае кредитор не вправе требовать от должника исполнения обязательства. А в соответствии со статьей 23 Закона «Об исполнении» исполнительное производство по преследованию должника прекращается, если у него не обнаружены имущество и доход, на которые могло бы быть обращено взыскание. То есть даже без института банкротства законодательство Азербайджана, следуя за всеми цивилизованными странами, освобождает должника от всякой ответственности, если ему нечем платить.
«Короче, от того, что в Канаде формальных банкротов больше, чем в России, первая никак не страдает и является более благополучной страной, чем вторая. То, что у нас, в отличие от России, формальных банкротов нет вообще, не сделало нас более процветающей страной, чем северный сосед. А потому пора перестать идти на поводу банкиров, неизвестно чей заказ выполняющих, и внедрить в стране эффективный институт банкротства», — подчеркивает собеседник.
«Есть такая замечательная книга американского исследователя Дэвида Гребера «Долг. Первые 5000 лет истории». Хочу завершить нашу беседу цитатой из этой книги, над которой призываю всех задуматься: «…На протяжении тысяч лет борьба между богатыми и бедными зачастую принимала форму конфликта между кредиторами и должниками — спора о справедливом и несправедливом проценте, о долговой кабале, амнистии, изъятии собственности за долги, возврате имущества, конфискации овец, наложении ареста на виноградники и о продаже детей должника в рабство.
В то же время в последние пять тысяч лет народные восстания всякий раз начинались с одного и того же — с уничтожения долговых записей в форме табличек, папирусов, счетных книг или в любом другом виде в зависимости от места и времени. (После этого повстанцы, как правило, берутся за записи о земельных владениях и за книги оценки имущества).
Как часто повторял великий историк античности Мозес Финли, в Древнем мире у всех революционных движений был один лозунг: «Списание долгов и передел земли», — заявил Акрам Гасанов.
Подготовил Мамед Мамедзаде
