После 44-дневной войны в Нагорном Карабахе, годовщину начала которой в Армении отметили 27 сентября рядом траурных мероприятий, многое изменилось не только в Армении и в регионе Южного Кавказа, но и в двусторонних отношениях Еревана и Москвы. Учитывая ту важную роль, которую сыграла в деле достижения перемирия Россия, а также миротворческие усилия в Нагорном Карабахе, самое время понять, насколько прочен этот союз, и как армянское общество рассматривает будущее армяно-российского сотрудничества. Именно с этой целью в Ереване находился научный сотрудник Института международный исследований МГИМО, директор лаборатории анализа международных процессов, к.и.н. Николай Силаев, который за несколько дней пообщался как с представителями экспертных кругов, так и со студентами для понимания ситуации. И с основными выводами российский политолог поделился с Dalma News.
Армения-Россия: акценты сместились, союз упрочился
Практически год спустя, как усилиями Москвы война в Карабахе была остановлена. Можно сказать, что особенность положения России состоит в том, что сегодня она еще больше вовлечена в карабахский конфликт, чем было до 44-дневной войны. Теперь у Москвы практически нет большого выбора, так как ситуация, в которой что-то случится с российскими миротворцами, вынудит ее действовать незамедлительно, иначе это будет тяжелым ударом для российского внешнеполитического статуса. И можно свободно говорить о том, что для Москвы цена поражения Армении заключается в том, что она сейчас непосредственно вовлечена в карабахский конфликт.
В этом контексте для РФ очень важно, чтобы ее союзник – Армения, была сильна как в военном, политическом, так и в экономическом и других планах. Речь идет о долгосрочных процессах, в основе которых сегодня такие высокие требования к армяно-российскому союзу, коих не предъявлялось раньше.
Но даже при таком раскладе дел Россия, даже по итогам войны, где ее союзник потерпел поражение, сумела сохранить свою роль ключевой военно-политической силы в регионе.
Будучи эти несколько дней в Армении, я увидел, что отношение армянского общества к России более, чем положительное, и есть большая востребованность углублять и укреплять союз с Россией. И есть большой потенциал его развивать, учитывая новые реалии и акценты.
Россия – Турция: кто есть кто в регионе
После войны в Нагорном Карабахе экспертные оценки разделились. Некоторые считали, что Россия укрепилась в регионе, а иные полагали, что, наоборот, потерпела внешнеполитическое поражение, а Турция приобрела новый статус и влияние, что не может не означать ослабление Москвы. Да, после войны 2020 года в Нагорном Карабахе установился новый порядок, но не за счет России. Наоборот: участие Турции в этой войне, если смотреть на ситуацию через призму дипломатии, было попыткой предложить России управлять регионом на двоих, что значит сделать роль Турции одной из ключевых. Иными словами — уравновесить роль Турции на Кавказе.
Но Россия не та страна, с которой можно что-то говорить в таком тоне, и если внимательно приглядеться, то итоги войны для Турции, в медийном плане хоть и впечатляют, но в реале выигрыш Турции не столь велик.
Во-первых, турецких миротворцев в зоне конфликта нет, хотя она этого хотела, Минская группа сохранила формат и Турции, как и раньше, в ней нет. Кроме того, для Эрдогана отношения с Россией очень важны, несмотря даже на некоторые противоречивые заявления руководства Анкары. В любом случае, преимущества, которые Турция и лично Эрдоган извлекают из российско-турецких отношений достаточно велики, что означает, что он дорожит этими отношениями.
Почему Минская группа «тормозит»?
Наивно было бы полагать, что в деле урегулирования карабахского конфликта можно обойтись без Минской группы ОБСЕ. Иными словами – без поддержки таких держав, как Россия, США и Франция. Сегодня процесс урегулирования в рамках МГ заторможен, но это не связано в целом с теми процессами, которые происходят в регионе, так как, как мы помним, сопредседатели поддержали трехстороннее заявление лидеров Армении, Азербайджана и России от 10 ноября. Процесс скорее всего тормозится, потому что, когда Россия и другие страны заявляли, что военного решения карабахской проблемы не существует, это был не просто моральный призыв. И то, что разблокировка транспортных коммуникаций буксует, еще одно отражение того, что военного решения проблемы нет. И попытка силового давления на партнеров здесь не работает. Но мы до сих пор наблюдаем элементы силового давления, так что странно было бы ожидать согласия на разблокирование транспортных коммуникаций, когда считаешь своего партнера врагом, который все еще грозится тебя уничтожить. Поэтому промедление в вопросе активизации Минской группы ОБСЕ лишь следствие того глубокого недоверия, которое еще более усугубилось после войны в Карабахе.
Ждать ли Азербайджан в ОДКБ и ЕАЭС?
Решения об интеграции принимают государства, это их выбор, и это касается и Азербайджана. Россия заинтересована в интеграции постсоветского пространства, но еще много лет назад появилась идея многоуровневой интеграции: кто хочет, интегрируется быстрее, а кто не хочет, интегрируется медленнее. Но однозначно, что этот вопрос не должен рассматриваться в контексте торга с Москвой, так как Россия не рассматривает это как уступку или подарок. И если Баку сочтет членство в ЕАЭС или ОДКБ выгодным для себя, он может начать переговоры по этому вопросу. Это должен быть взаимовыдоный процесс, хотя мы наблюдаем, как Баку часто пытается намекнуть, что возможное членство Азербайджана в ОДКБ или ЕАЭС является уступкой России. Я повторюсь – для Москвы это не является ни вопросом торга, ни уступкой, ни разменной монетой.
Лина Макарян
