Карантинный режим из-за коронавируса, падение цен на нефть – все эти факторы серьезно ударили по мелкому и среднему бизнесу в Азербайджане. Кроме того, в стране увеличился уровень безработицы, сокращаются заработные платы. Ситуация осложняется тем, что люди забирают из банков свои вклады в манатах, что, с одной стороны, является показателем отсутствия доверия к банковской системе, а с другой стороны – это показатель того, что население в безвыходной ситуации использует свою «финансовую подушку».
Социально-экономическую ситуацию в Азербайджане для Dalma News прокомментировал экономист Натик Джафарли.
— В Азербайджане резко увеличилось количество безработных. Это последствия карантинных мер в связи с корононавирусом и падением цены на нефть?
— Во всех странах мира, в том числе и соседних, правительства принимают два пакета мер по выходу из кризиса. Один касается смягчения влияния пандемии на бизнес в настоящее время, а второй, уже более развернутый и основательный, касается того, как подтолкнуть бизнес работать дальше, в посткарантинное время. У нас, в Азербайджане, к сожалению, второй пакет мер вообще никак не обсуждается. Никто не думает о том, как запустить экономику в будущем, какие рычаги использовать. А я считаю, что помощь после карантина даже важнее, чем во время ограничительных мер. Но этот вопрос даже не поднимается в правительстве.
Есть еще существенный момент: у нас, мягко говоря, плохая статистика по всем сферам и поэтому принимать эффективные меры по помощи бизнесу и населению во время карантина было очень непросто.
— Что вы имеете ввиду?
— Ну, например, в марте, по официальной статистике у нас в стране было 90 тысяч безработных. А получилось так, что правительство платило в течение двух месяцев по 190 манатов (около 100 евро – ред.) 600 тысячам человек. Понимаете, какая разница между официальной статистикой и числом получивших пособие из-за отсутствия работы? Статистика для экономики – это как диагностический центр. Если правильная статистика, то и диагноз будет правильный, и, соответственно, будет назначено верное лечение. А у нас с этим сложности.
А тут еще цены на нефть упали, валютные поступления сильно сократились. Вот, скажем, по сравнению с январем, в мае они упали в 4,5 раза. Это очень существенный показатель. Все это привело к серьезным проблемам в экономике страны. Государства, не зависящие от нефтяного экспорта, проходят этот сложный период легче. Еще раз повторю – цены на нефть низкие, валютные поступления низкие, экономика простаивает с середины марта и совершенно непонятно какие шаги правительство будет предпринимать, что все заработало, открылись новые рабочие места. Как запустить туристическую отрасль, сферу общественного питания – кафе и рестораны. Они три месяца вообще не работали!
Отдельная тема – теневая экономика. И поэтому в статистику не попадают все реальные проблемы, нет точных цифр. До объявления пандемии у нас официально работающих было 1 миллион 600 тысяч человек. А работоспособное население – около 6 миллионов человек. Значит, неправильно рассчитывали и число безработных, и занятых. Все эти системные, структурные проблемы, сейчас дают о себе знать.
— В азербайджанских СМИ появилась цифра – вкладчики из банков с начала года изъяли 15% вкладов в манатах…
— …Да, больше миллиарда манатов было снято со счетов с начала года.
— Но это же удар по банковской системе?
— Банковскую систем у нас лихорадит давно, начиная еще с 2015-2016 годов. 2018-2019 года были относительно спокойные. Но правительство не использовало это время для решения проблем, хотя все возможности были. Наши власти к монетарной политике, почему-то, относятся очень «трепетно», не воспринимая ее как экономическую. У нас же даже курс национальной валюты – маната — не экономический, а политический. А сейчас, в разгар пандемии, карантина, были закрыты четыре банка. Конечно же, люди начали лихорадочно забирать свои манатные вклады в ожидании девальвации или проблем в других банках. И, конечно же, население начало использовать свои накопления, чтобы просто прокормить себя и свои семьи в это трудное время.
По нашим расчетам, полтора миллиона населения остались без работы. Это и неучтенный сегмент в туристическом секторе, включая кафе и рестораны. Я имею ввиду поденных и сезонных работников, не имеющих трудовых договоров. Конечно, они тратят свои финансовые запасы, ведь другого выхода нет. Но, самое главное, вновь зародившееся доверие к банковской системе было уничтожено решением властей закрыть четыре банка. И, как следствие, случилось уменьшение депозитов на 15%. А это дополнительное давление на этот сектор.
— А какие прогнозы вы можете дать? Некоторые эксперты говорят, что уже в 2021 году экономическая ситуация наладится, пессимисты заявляют, что не раньше 2024 года…
— Все будет зависеть от того, увидим ли мы осенью вторую волну пандемии или нет. Это касается всего мира, не только Азербайджана. Если к осени-зиме не будет надежной вакцины или лекарств, то во всем мире будет спад и самый пессимистический сценарий станет реальностью. Эксперты не случайно говорят, что восстановления мировой экономики стоит ожидать к 2024 году, и это в лучшем случае. Что касается непосредственно Азербайджана, то все будет зависеть от цен на нефть. Как я уже сказал, к сожалению, у нашего правительства нет второй концептуальной программы. Вся надежда на то, что стоимость барреля нефти вырастет до 50-60 долларов. Наш бюджет по-прежнему на 60% зависит от нефти.
Это третий по счету за последние годы большой нефтяной кризис. Были 2008-2009 года, тогда цены упали до 30 долларов, но потом поднялись до 90. Тогда правительство ничего не предприняло. Затем наступил другой кризис, цены упали со 120 долларов до 27 долларов (2016 год). И тогда власти заговорили о структурных реформах, но ничего не сделали.
Мамед Мамедзаде
