За три независимых десятилетия выборов в Армении проводилось немало, и общественная (и экспертная) реакция на них случалась всякая. И полное согласие с результатами (когда по первому разу выбирались Тер-Петросян и Пашинян), и яростный народный протест (второй раз Тер-Петросяна), и общее безразличие, прерываемое отдельными недовольными всплесками во все остальные разы.
Не было, пожалуй, лишь того, чему свидетели мы сегодня – полной растерянности, всеобщего молчаливого недоумения и немого вопроса в глазах: «Как это могло произойти?»
Или апатии – у тех многих, у кого нет ни вопросов, ни недоумения, ни желания что-либо обсуждать и во что-то верить.
«Ясно одно: что ничего не ясно» — эти слова Евгения Сатановского, вынесенные в заголовок, лучше других, наверное, передают невозможность каких-либо внятных и обоснованных комментариев по теме переизбрания Никола Пашиняна и его политической команды.
И не надо никому апеллировать к нарушениям в ходе выборов – они, может, и были, и может, даже немалые. К использованию административного ресурса тоже – где вы видели власть, особенно в постсоветских странах, которая бы не задействовала на выборах административный ресурс? Вообще ни к чему апеллировать не надо.
Не надо потому, что, сколько бы ни было нарушений, как бы не использовались властные рычаги, тысячи избирателей проголосовали так, как проголосовали. Говорить сейчас, что их «заставляли» — не только бессмысленно, но и по-детски наивно. Хотя бы потому, что в кабине для голосования человек находится один и волен голосовать по совести.
Не надо сетовать и на то, что многие граждане Армении традиционно находятся за ее пределами – на заработках, например. Раньше они могли голосовать в посольствах и консульствах Армении, а сейчас такую возможность у них отобрали. Но и это никоим образом не отвечает на вопрос, как получилось то, что мы имеем.
Что происходит в головах армянских избирателей? Ответ на этот вопрос сегодня безуспешно ищут аналитики, наблюдатели и эксперты, анализирующие результат этого, казалось бы, парадоксального голосования. «Казалось бы» — ибо не парадоксальное оно, оно по большому счету и не голосование в классическом смысле даже.
Каждый из принявших участие в голосовании, хотелось бы надеяться, в состоянии объяснить, почему он проголосовал за выбранного кандидата – объяснения эти могут быть самыми разными, от «назло бабушке отморожу уши» до вполне научно обоснованных. Если это кому интересно, тот волен провести соответствующее исследование – будет какой-никакой вклад в дисциплину под названием «социальная психология».
Можно, например, пообвинять в пассивности и неумении работать с массами оппозицию – ту самую, которая по итогам выборов стала системной, войдя в парламент. Да вообще можно обвинять и сетовать на что и на кого угодно, начиная от погодных условий до распоясавшихся браконьеров в заповедниках Черного континента. Потому что все равно без толку.
Просто всем пора понять и принять становящийся все более очевидным факт, что в процессах, происходящих вокруг Армении, Арцаха и Азербайджана, с какого-то момента (который, при желании, можно установить с достаточной точностью) упомянутые государственные образования перестали играть роль иную, нежели статистов. Пульт управления процессами находится за пределами региона, режиссеры, этим пультом управляющие – тем более.
И даже если изложенная выше сентенция не факт, а гипотеза, то, вольно или невольно, но придется признать, что как раз она и объясняет всю цепочку событий, подчас поразительно нелогичных и неестественных (на взгляд обычного наблюдателя изнутри), которые начали происходить давно, но заметными глазу в Армении стали примерно с середины 2015 года, когда был назначен и проведен референдум по изменениям в Конституцию страны.
Помните, как все удивлялись – зачем это вдруг понадобилось, и кому мешала президентская республика? У Армении и Арцаха было множество проблем, гораздо более насущных, важных и требующих незамедлительного решения, а власти, словно изнывая от скуки, решили развлечься придумыванием парламентской формы правления.
То-то же.
Все то, что последовало после 6 декабря 2015 года, когда новую конституцию утвердили на референдуме, накатилось снежным комом, непонятным и неостановимым. В том числе и кажущийся алогичным приход к власти команды «бархатных революционеров».
В том числе и результаты прошедших выборов. И чем больше людей понимает, что, проголосуй они хоть за черта лысого, результат все равно был бы тот, что имеется, тем больше увеличивается удельный объем апатии в обществе.
Всего четыре дня прошло после выборов, которые, в теории, могли решить, без преувеличения, судьбу как минимум одной страны. От предвыборного ажиотажа не осталось ничего, ожидаемые поствыборные грозы, громы и молнии выродились в безмятежный штиль, в котором люди живут своей повседневной жизнью, бытом.
Разве что вот рекордная даже для Армении жара давит. Наверное, поэтому почти все прохожие на улицах идут, не поднимая глаз, избегая встречаться с кем-либо взглядом.
Рубен Гюльмисарян
