– Слушай, какое по счету поколение твоей семьи живет в городе? — спросил меня как-то собеседник, когда я сказала, что родилась в Тбилиси и считаю себя коренным жителем города.
– Третье, – ответила я, мысленно посчитав предков.
Оказывается, я могу считать себя горожанкой только в том случае, если пять поколений моей семьи прожило бы в городе. В общем, никакой я ни тбилисец. По данной логике вещей, истинным тбилисцем можно считать разве что фазана, угодившего в горячий источник. Помните притчу про маленькую птичку, которая, когда все полетели на юг, решила лететь прямо на солнце. И в этом одиноком полёте ей и крылья приходилось обжигать, и падать на дно самого глубокого ущелья, и терпеть немало других невзгод.
Национальность – тбилисец
Точный возраст города так и не установлен. Считается, что Тбилиси родился в эпоху правления царя Вахтанга Горгасала. Легенда гласит: царь Вахтанг как-то охотился на фазана. Подстрелил его, и птица упала в воду. А вода оказалась термальным источником и птичка, пока царь изволил добираться на своем четвероногом средстве передвижения до места, уже сварилась. И название города берет начало от той же истории. Тбилиси от слова тбили (что означает на грузинском языке теплый).
Тбилиси – город необычный. Я бы сказала даже — чудной и чудный одновременно. Ну, вот смотрите, казалось бы, что может быть элементарней — дворы, образующиеся близлежащими домами, называются по именам городов, в которых они расположены. В Москве – московские дворы, в Питере – питерские, в Тбилиси, соответственно, должны быть тбилисские.
Так-то оно так, только их еще принято звать итальянскими. Но не в силу их внешнего сходства с итальянскими, а потому, что в них так же шумно и люди в них живут такие же эмоциональные. Но тогда и знаменитые тбилисские бани должны называться турецкими, но ведь не называются же! В общем, не ищите тут логики. Этот город ее законам не подчиняется. Он живет по своим, иррациональным понятиям. Тбилиси нельзя понять, его можно только почувствовать.
Тбилиси открывается тебе не сразу. Вы не подумайте, что он хмурый или скрытный! Нет, нет, это вообще не о нем! Напротив, он весёлый и очень добродушный! Просто он с тобой заигрывает, посвящая в свои тайны потихоньку, наблюдая за твоей реакцией и выдерживая определённый ритм. И чем больше ты карабкаешься по его узким и горбатым улочкам, заглядываешь в старинные итальянские дворы и пересекаешься с людьми, населяющими город, тем больше он преподносит тебе сюрпризов. В собственные именины добрый от природы Тбилиси становится еще откровеннее. Он будто открывает одну, свою очень важную часть.
Удивить и угостить
Ущелье Легвтахеви (Инжировое ущелье), которое начинается от пестрых бань на Мейдане и заканчивается водопадом из Ботанического сада, делится протекающей тут рекой Цавкиси. Берега речки соединяются между собой мостами. Инжирное ущелье долгое время было заброшенным местом. Можно сказать, весь советский период существования города. Речка-то тут и тогда протекала, русло ей никто не менял, да и повисшие на скалах домики с резными балконами все также взирали сверху. Но, ни проложенных дорожек, ни перекинутых через речку капризных мостиков тут и в помине не было. Реабилитация этого района и превращение его туристическую Мекку произошла в 2012-м году. С тех пор каждый год, в Легвтахеви разворачиваются на «Тбилисоба» самые красочные зрелища. То шарманщики устраивают мини-концерт по заявкам прохожих, то по дороге, протянутой вдоль реки с левой стороны прогуливаются персонажи из прошлого. Дамы в пышных юбках, кавалеры с моноклями, почтальоны с сумками наперевес. Все, как во времена, когда он звался Тифлисом. На сей раз самым впечатляющим из увиденного в Инжировом ущелье, были живые скульптуры.
Первой, действующей почти как удар под дых, встречала скульптура классика грузинской литературы Шота Руставели. В тех же самых одеяниях, с пером и собственной поэмой. Дальше по пути следования по ущелью было разное. И выставки работ выпускников художественной академии, и экспозиции талантливых фотомастеров, и образцы прикладного искусства. И опять же застывшие во времени скульптуры правителей Грузии, полководцев, матери Грузии… Откуда-то из памяти всплыла картинка живого изваяния у входа в мавзолей на Красной площади. Тот же эффект одеревеневшего, немигающего монумента. Ну, разве что костюмчик другой, хотя тут, как говорится, главное, чтобы костюмчик сидел. Ну, и в нашем случае грим. А застыть на несколько минут актерам театра пантомимы, которые принимали в этом участие, пара пустяков.
– Нет, ну в самом деле, как это у них получается. Он же даже не моргает! – восклицала туристка, всматриваясь в фигуру очередного царя. Потом женщина подошла к скульптуре поближе, начала принимать позы и фотографироваться. Постояла еще немного с подругами и устав ждать проявления признаков жизни от застывшего царя, продолжила путь. Ожила скульптура неожиданно. Нащелкав несколько кадров, японка опустила фотоаппарат, все еще наблюдая за грузинским царем. И тут царь зашевелился. Видимо, нога затекла. Узкие глаза японки вмиг расширились, приняв почти европейский разрез.
Удивление в этот день можно было заесть традиционным грузинским лакомством – чурчхелой. Точнее, вначале затоптать, давильня для вина была установлена тут же, по дороге и обувь была заботливо приготовлена для всех желающих. А уж потом, самому приготовить и отправить чурчхелу в рот. В общем, все по-тбилисски, вначале поразить, по-царски, а потом угостить, тоже по-царски.
Прокатиться с ветерком
Одним из традиционных мест действия остается самый древний городской мост – Метехский. В 2014-м его переименовали в мост 100 тысяч святых мучеников. В народе, по старой памяти его продолжают звать Метехским. Сказать доподлинно, когда же был построен первый Метехский мост, сложно. Исходя из конкретного исторического эпизода, мост существовал уже в XIII веке.
На протяжении всей истории своего существования Грузия подвергалась вражеским нападениям. Султан Хорезмский Джалал-Эд-Дин вторгся в Грузию в 1227 году. Захватчики решили начать свое победное шествие с осквернения главной христианской святыни в городе. Султан приказал снять купол Сионского храма и поставить вместо него собственный трон и вынести из храма иконы Богородицы и Спасителя. Приказ исполнили. Иконы уложили посреди моста через реку Мтквари (Кура) и приказали жителям города пройтись по ним. Тех, кто откажется попирать святыни, ждала смерть. Сто тысяч грузин, отказавшихся топтать иконы, были обезглавлены и сброшены в Куру.
Метехский мост неоднократно перестраивался. До 1870-го он был деревянным. Свое последнее обновление мост пережил в 1951 году. Традицию выставлять в именины города на мосту раритетные автомобили ввели сравнительно недавно. Автомобили фирмы Opel времен Второй мировой войны, военные автомобили, большинство из которых нам знакомо разве что по фильмам, в которых они мелькали, или же в прошлом правительственная «Чайка» … Машин, которые появляются в праздник на мосту, как всегда много. Прокатиться в этих старинных авто может никто бы и не дал, но вот запечатлеть себя – сколько влезет.
Гимн городу
В Грузии поют все, ну или почти все. Поют всегда, при любых обстоятельствах, такой вот алгоритм существования. Есть песни каждодневные, а есть праздничные. К слову, на Новый год исполняется Мравалжамиэр, а вот на «Тбилисоба» песня «Тбилисо». Поэтому открытие памятника грузинскому композитору, автору этой песни Ревазу Лагидзе решили приурочить к празднику Тбилисоба. Памятник композитору открылся на улице Бараташвили. В XIX веке улица Бараташвили называлась Мухранской. И мост, следовательно, назывался Мухранским. Тут же были Мухранские ворота, от которых начиналась дорога во Мцхета и Мухранскую долину. На открытие памятника прибыл мэр города Кахи Каладзе, который и у бюста сфотографировался и на сцену поднялся, чтобы спеть вместе с ансамблем «Картулихмеби». Чуть позже тот же гимн городу звучал уже с другой локации – Рике. По Куре тихо дрейфовали прогулочные катера, с открытых веранд веяло запахом шашлыка, а над городом плавно лились мелодии любимого «Тбилисо». А город смущенно улыбался ночными огнями, как и полагается имениннику.
Екатерина Минасян (Тбилиси)
