Знаменитый украинский кинорежиссер армянского происхождения Роман Балаян минувшим летом был удостоен специального приза XIII Международного кинофестиваля «Золотой абрикос» и Первопрестольного Святого Эчмиадзина – «Да будет свет!». Лауреата выбирала специальная комиссия, созданная по решению Католикоса всех армян Гарегина II, а награды Роман Гургенович удостоился «за пропаганду духовных ценностей и вклад в кинематограф». Тогда же нам удалось встретиться с ним и поговорить о современном украинском кинематографе, а также о творчестве самого маэстро.
Роман Гургенович, Вы, наверное, привыкли уже к разного рода премиям, но меняются ли ощущения от награды к награде?
Если честно, я вообще не люблю премии, потому что звучащие во время церемонии высокопарные слова вроде «выдающийся», «известный» меня смущают. Известный режиссер Роман Балаян, или более ли менее известный, в обычной жизни — достаточно скромный человек (смеется). Надеюсь, что в следующем году этой награды будет удостоен гениальный композитор Тигран Мансурян.
Вы как-то назвали себя режиссером «потерянного поколения». Что Вы имели в виду?
Сейчас можно сказать и последнего поколения (смеется). Дело в том, что в советскую эпоху мы были ограничены в своих действиях, словах, так что я бы даже внес небольшую поправку – я, скорее, режиссер «растерявшегося» поколения. Как мой герой в «Полетах во сне и наяву». Он растерян, не знает где живет, что за строй, что за страна, что за коллектив. Не понимает, почему надо с утра идти на работу, вечером уходить домой. Почему именно этот устоявшийся стереотип считается достойным. Мы все равно жили в клетках – пусть позолоченных, но клетках. А размах крыльев все равно был шире.
Современное кино и, в частности, украинское, тяготеет к простоте. Но простота и простодушие – немного разные вещи. Как Вам кажется, больше ли в нем простоты или простодушия?
Больше отсутствия профессии. Если же говорить о кино на постсоветском пространстве вообще, то есть, конечно, замечательные фильмы, особенно в России.
На Украине была снята картина «Племья» (первый полнометражный фильм режиссера Мирослава Слабошпицкого). Фильм был экспериментальным, так называемое «немое кино XXI века». На Каннском кинофестивале в 2014 году фильм получил три награды «Недели критики» из четырех возможных. Однако многие на Украине посчитали картину антиукраинской. А что такое антиукраинское? Я не могу сказать, что картина мне очень нравится, но я не понимаю государство, которое не проявляет никакого внимания к человеку, получившему 40 с лишним призов по всему миру.
Насколько политика должна быть в искусстве?
Нисколько. Я так считаю, по крайней мере. И вообще, государство и художник во все времена — два противоположных начала.
Тем не менее, Роман Гургенович, Вы считаете, что государство должно участвовать в жизни молодого режиссера.
Я всегда говорю, что дебютанты имеют право на художественную ошибку за государственный счет. Некоторые мне возражают, «мол, ты видел вообще, что они предлагают»? А не важно это, у них — молодых, есть дерзость. Я всегда привожу в пример свой первый фильм «Эффект Ромашкина» — он вообще был ужасен, но многому меня научил. Но, к сожалению, сегодня на Украине на дебютный фильм вообще денег не дают, поэтому я стесняюсь брать государственные деньги.
Сегодня ни одна картина, снятая на Украине, на местном рынке не окупается — нет проката или — очень маленький. Картину могут взять на 10 сеансов, которые, безусловно, не окупят затраты, да и зритель мало ходит. Молодое поколение ходит на американские картины, кушает попкорн. Больше 80-и с лишним процентов проката на всем постсоветском пространстве и в Восточной Европе принадлежит американцам и доллару, сломать это невозможно пока доллар жив. А доллар будет жить… (смеется)
Отчасти поэтому ничего не хочется снимать. Те немногие молодые люди, которые умеют делать кино, отдают предпочтение артхаусному жанру, чтобы попасть на фестивали. Мне это неинтересно, может я уже и не умею снимать для фестивалей. Мне нужно большее количество зрителей, но, увы, этого нет. Сегодня на Украине есть отдельные фильмы, но, к сожалению, нет полноценного непрерывного процесса.
В Америке давно уже сформировалась традиция семейных походов в кино — в пятницу, субботу или воскресенье. Именно за эти два-три дня американский прокат собирает миллионы. Ни в одной другой стране мира пока такого результат добиться не могут. Ну, разве что, в Индии — там люди каждый день в кино ходят.
Кстати, в советское время эта культура была и у нас, и тогда Министерство культуры, можно сказать, жило за счет проката фильмов.
Видите ли Вы выход из сложившейся ситуации?
Да, выход есть, очень простой. Необходимо принять закон, обязывающий прокатчиков выплачивать какой-то процент с проката американских фильмов, заполонивших экраны кинотеатров повсеместно, в кинофонд. Эти суммы в дальнейшем пошли бы на субсидирование новых отечественных фильмов; такая система уже внедрена и действует в ряде стран – в Польше, во Франции. Нужно ее реализовать и на Украине. Закон вроде есть, но он не действует. Есть фонд, есть закон, но он не работает.
Те, кто наверху, не подписывают, потому что этим сломают чей-то бизнес – тех, кто наверху и тех, у кого деньги большие. Странно, что мало кто понимает, что кино, между прочим, является уникальным и едва ли не единственным информативным видом искусства, способное содействовать быстрой интеграции в мировое пространство.
Последняя снятая вами картина «Райские Птицы» датируется 2008 годом. Над чем Вы сейчас работаете, ждать ли зрителю новой картины?
Конечно, я только что отказался от сценария, который был написан 8 лет назад; o том как человек не принимает все это новое – бизнес, люди, беднота и т.д. Потеря гуманитарных ориентиров. Но я отказался снимать, потому что считаю, что об этом нужно было говорить 8- 10 лет назад. Есть другой сценарий к фильму, где главную роль должен исполнить лидер группы «Океан Эльзы» Святослав Вакарчук. Кстати, он должен был сниматься и в предыдущей моей картине, но у него был тур. В этот раз я его предупредил: « Слава, я снимаю или весной, или осенью следующего года». Он ответил, что найдет время. Но если что-то пойдeт не так, то мы вообще снимать не будем, потому что сценарий пишется под него.
Раскройте скобки, пожалуйста, о чем этот фильм?
Первую версию сценария я придумал еще в 90-ом году в Париже. Но прошло много времени, и фильм я по нему так и не снял. Когда несколько лет назад я все же решил вернуться к истории, к моему удивлению оказалось, что фильм с подобным сюжетом уже вышел — его снял Люк Бессон, и называется он «Ангел-А». Я видел эту картину, она очень хорошая, но совершено не похожа на мою задумку. В общем, я начал переделывать сценарий.
Фильм рассказывает о знаменитом хирурге, у которого на операционном столе умирает крестник. И про сумасшедшую девушку, которая на самом деле является нормальной. Вся проблема в обоих случаях в неправильно поставленном диагнозе.
Как Вы считаете, Роман Гургенович, сегодня в кино нужно больше показывать неприглядные стороны жизни, или же общество нуждается в сказке?
Социальные проблемы, тяжесть бытия – все это есть в документальных лентах. Есть публицистика, которая ругает действительность. Только я считаю, что, наоборот, нужно выискивать тех, кто почему-то доволен жизнью и что-то делает. Я не говорю о бизнесе, есть фермеры какие-то, есть колхозник, есть мальчик, который увлекается пением и участвует в шоу «Голос», есть такие люди, которые не думают о деньгах или наоборот — если делают деньги, то прямым путем, а не окольным. Вот про них нужно снимать. А сейчас кино делают, пытаясь угодить или прокату, или Западу.
Безусловно, кино и фестивальное кино, это разные вещи. Фестивальное кино — для избранных, и оно изначально рассчитано на более узкую аудиторию. Но, может, в условиях отсутствия внутреннего проката это и правильно.
Мы, можно сказать, разобрались с ролью государства в кино, а какую роль должен играть бизнес?
Современное кино – это и бизнес, и искусство. Но кино будет интересно бизнесу, только если оно рентабельно. Или же, если кто-то из предпринимателей хочет пройтись по красной дорожке, увидеть какую-нибудь артистку, «поручкаться» со знаменитостями. Частное лицо, желающее инвестировать определенные суммы в кинематограф, должно иметь невероятные льготы. Иначе никак.
Сегодня есть такие люди на Украине?
Нет, думаю, что сейчас если и дают деньги на кино, то только с откатами.
Можете ли вы выделить сюжеты, привлекающие наибольшее количество зрителя в кинотеатры?
Сегодня мы движемся в сторону чернухи. И даже не обязательно показывать эротическую сцену полностью. Уже придумали, как альтернативно можно все сделать. Есть мнение, что — покажи в самом бездарном фильме 50 раз голую… (ягодицу – ред.), то и молодежь бегать будет. А фильм окупится.
Спасибо за беседу, Роман Гургенович!
Беседовала Арминэ Агаронян
