Перформанс – одна из самых радикальных форм искусства. Здесь нет границ и рамок. Классическое представление о произведении искусства к нему сложно применимо. Азербайджанский художник Вюсал Рагим из числа тех, чьи перформансы у одних вызывают непонимание и критику, у других – восторг и восхищение. Равнодушию места нет.
В интервью Dalma News он рассказал, как рождаются перформансы, об «азербайджанской действительности», и в чем принципиальная разница между традиционным и современным искусством.
Перфоманс – одно из современных направлений театрального искусства, не похожее на классические театральные постановки. Дерзость, провокация, шок – главные художественные приемы перформанса. Одни воспринимают перформанс, как резкую пощечину общественному вкусу, другие видят глоток свежего воздуха в искусстве.
Если обратиться к истории, то начало перформансу положил Джон Кейдж в 1952 году, представив публике композицию «4:33». Музыканты с инструментами в руках в полной тишине сидели перед публикой на протяжении 4 минут и 33 секунд. Перформанс создавал образ напрасных ожиданий. Казалось бы, вполне безобидная акция, но многие зрители были возмущены своими «напрасными ожиданиями».
Сегодня королевой перформанса является Марина Абрамович. Эта отчаянная художница не боялась близкого контакта с публикой. Как-то раз она заперлась вместе с людьми в галерее на несколько часов, при этом посетители могли делать с ней все что угодно. Они и делали: пинали ее, кололи, целились из пистолета. Абрамович позднее вспоминала: «Полученный мной опыт говорит о том, что, если оставлять решение за публикой, тебя могут убить».
Азербайджанский художник Вюсал Рагим тоже не боится бросить вызов обществу, стать объектом критики или быть отвергнутым. Ведь экспериментальное искусство всегда вызывает больше вопросов, чем традиционное искусство. Для него важнее идея и эмоции, которые испытывает публика. Его работы включают в себя широкий спектр визуального искусства, таких как живопись, видео, фотография и скульптура. Помимо Азербайджана работы художника демонстрировались в России, США, Грузии и Франции.
– Как Вы попали в искусство?
– Во многом благодарен отцу за то, что с детства прививал мне любовь к искусству. Своим примером он учил понимать и ценить красоту во всем, что нас окружает. Мой отец был педагогом, но в свое свободное время занимался резьбой по дереву, и я всегда старался ему помогать.
Уже с подросткового возраста я стал делать первые шаги на пути к большому творчеству. С 14 лет стал посещать различные школы и курсы по искусству. Обучение в Азербайджанской государственной академии художеств стало одним из главных этапов в становлении меня, как творческой личности. Мое обучение прошло в мастерской лауреата государственных премий СССР и Азербайджана, народного художника Кямиля Наджафзаде. После окончания Академии меня пригласили работать художником по декорациям в Азербайджанский государственный театр музыкальной комедии. В дальнейшем, я стал развиваться и как независимый художник.
– Почему Вы пришли к такой форме искусства, как перформанс?
– Я всегда представляю свои мысли и идеи в разных визуальных формах. После нескольких лет работы в театре я решил, что пришло время представить свой авторский проект в форме перформанса. Для меня это возможность выйти на новый горизонт творчества, ведь главный инструмент в современном искусстве – это не кисть, не холст, а тело художника. Через перформанс художники испытывают на прочность собственное тело и чувства зрителей. Произведением оказывается действие автора и контакт с аудиторией. Здесь нет имитации и фальши. Перформанс позволяет сосредоточиться на идее и проработке произведения. Однажды на одном из перформансов я полз по битому стеклу. В этот момент я не думал, что осколки стекла могут порезать мое тело. Искусство отчуждает реальность.
– Что Вы хотите донести своему зрителю? Какие чувства должны вызвать у аудитории Ваши перформансы?
– Я не ставлю перед собой цель вызвать в зрителе определенные мысли, близкие и понятные мне. У зрителя есть неотъемлемое право домысливать. Идеи всегда приходят внезапно и без объяснений, в них нет конкретных целей или сообщений, адресованных моей аудитории. Ты никогда не можешь ее предвосхитить. Поэтому каждый зритель волен додумывать сам, и чем больше интерпретаций, тем интересней, тем глубже произведение. Искусство – это ведь и про свободу, отсутствие границ и рамок. К тому же, мир так стремительно меняется, и то, что сегодня имеет смысл, завтра может потерять ценность или трансформироваться. Уметь создавать искусство, срок годности которого не может истечь – это высший пилотаж. В одном я уверен, что ничто не заставит зрителя полюбить твое искусство, если произведение не отзывается в сердцах и не рождает живой эмоциональный отклик. Поэтому для художника важно своими идеями и образами поражать, пугать или вдохновлять людей, но не оставлять их равнодушными.
– Что Вас может вдохновить?
– Мой жизненный опыт, окружающая среда, ежедневные новостные хроники, общение с людьми – все это источники моего вдохновения. Можно сказать, что я постоянно играю с какими-то внешними условиями и обстоятельствами, но главная тематика неизменна – социальная несправедливость. Техника и методы исполнения меняются постоянно, но проблематика нерушима. Я считаю, что у каждого художника должна быть своя тема, вокруг которой должны строиться произведения.
– С какими трудностями Вы сталкиваетесь в работе?
– Не акцентирую свое внимание на сложностях. Это мешает настрою. Главное — результат и качество проделанной работы. Я развиваюсь в нескольких направлениях, как художник современного искусства пишу живопись и создаю видеоарты, перформансы, но также я работаю художником по костюмам и съемкам на концертах и кино. Помимо этого, около пяти лет работаю менеджером социальных и культурных проектов. Естественно, не всегда все гладко проходит, порой случаются непредвиденные ситуации, но это тоже опыт и возможность совершенствоваться.
– Как Вы оцениваете перформансы, которые сегодня ставятся в Азербайджане?
– Хочу внести здесь поправку. Не стоит смотреть на перформансы, как на постановочное театральное представление. Я говорю это как театральный деятель, и как современный художник. Несмотря на то, что эти два вида искусства имеют общее происхождение и развиваются с оглядкой друг на друга, перформанс — это совершенно другая форма искусства. Если объяснять простым языком, то театральные постановки – это имитация, а перформанс — реальность. Если в спектакле у раненного актера вместо крови течет вишневый сок, то в перформансе – настоящая кровь. Этот вид искусства не предполагает повторений, отличается непредсказуемостью и имеет бессистемный характер.
В Азербайджане перформанс, как самостоятельное художественное направление, пока слабо развито, да и перформеров у нас мало. Заработать на перформансах в нашей стране невозможно. Хотя за рубежом художники получают внушительные гонорары.
– Не могли бы Вы рассказать нам о своих планах на будущее?
– Я живу сегодняшним днем, не пытаясь расписать свое будущее. Я больше занят поиском новых творческих возможностей. Кстати, в этом году я отмечаю небольшой юбилей – 10 лет творческой деятельности. По этому поводу хотелось бы организовать персональную выставку, и я буду рад, если мне это удастся воплотить в жизнь.
– Какой перформанс для Вас самый особенный?
– Проект «Нурджан», посвященный проблеме ранних браков. Для Азербайджана это одна из актуальных социально-бытовых проблем. Перформенс «Нурджан» был основан на реальных событиях. В 2016 году 16-летняя девушка трагически погибла от руки мужа в день свадьбы. Я был настолько потрясен этим событием, что решил поднять такую важную проблему в своем творчестве.
Айсель Мамедова
