В последнее время Конституция Грузии стала камнем преткновения между политическими партиями страны. На фоне уличных акций протеста оппозиции, которая выступила с требованиями внесения изменений в избирательную систему страны, а также после нескольких раундов встреч между властями и оппозицией, правящая партия согласилась на компромиссный вариант. Это предложение возвращает нас к результатам референдума, который был проведен 2 ноября 2003 года параллельно парламентским выборам в стране, за которыми последовала «Революция роз».
Тогда, 16 лет тому назад, 83,5% избирателей поддержали сокращение депутатских мандатов с 235 до 150. Однако это решение народа оказалось неприемлемым для пришедшего к власти путем революции «Единого национального движения» Михаила Саакашвили, и его правительство очень скоро начало заботиться о том, как бы перешагнуть через Конституцию, увеличив количество мест в парламенте с 150 до 190 мандатов. Новое руководство Грузии выгодно использовало ту эйфорию, которая сложилась в стране в результате «Революции роз», объявив недействительной только пропорциональную часть парламентских выборов 2 ноября 2003 года. Депутаты, избранные в одномандатных мажоритарных округах, сохранили свои мандаты, и на это у них была своя причина. Тогда лидеры ЕНД увидели в мажоритарной системе ресурсы постоянного сохранения власти и приспособили Конституцию под себя.
Рассматривая изменения тех лет, следует выделить тот факт, что тогдашние власти не смогли увеличить количество мажоритарных депутатов, но в то же время, сократили количество мандатов пропорциональной системы (со 100 до 77 мандатов). Параллельно, увеличили количество избираемых мандатов по мажоритарному компоненту (с 50 до 73 мандатов). Данный исторический экскурс был сделан в качестве доказательства того, как меняются претензии политических лидеров Грузии в зависимости от времени и ситуации.
Как бы парадоксально это ни звучало, но во главе уличных акций сегодня стоит именно партия Единое национальное движение, лидер которой увеличил количество мандатов мажоритарных депутатов в законодательном органе. Сейчас же, будучи не у «руля власти», они передумали и хотят лишить этой привилегии сегодняшнюю правящую партию «Грузинскую мечту». Кроме того, под предлогом формирования в будущем коалиционного правительства, тем самым решают вопрос своего возвращения в исполнительную власть.
Рядом с «Единым национальным движением» сегодня вместе с другими малыми партиями стоит и лидер оппозиционного «Демократического движения», экс-спикер парламента Нино Бурджанадзе. Все они в последние несколько недель вместе составляют все новые варианты избирательной системы, а «Грузинская мечта» бракует одну за другой предлагаемые ими модели, так как видит в них угрозу потери конституционного большинства. Экс-спикер парламента считает, что какую бы поддержку ни имела правящая «Грузинксая мечта», оппозиция в любом случае получит большинство. В то же время, согласно ей, отвергая предлагаемые оппозицией варианты, правительство ставит оппозицию в положение двоечника.
Не получив от правительства согласия на переход к полностью пропорциональной системе, оппозиция начала популяризацию так называемой «германской модели», а правящая «Грузинская мечта», в свою очередь, объявила эту модель не соответствующей Конституции страны. После этого на переговорах между объединенной оппозицией и правящей партией, которые проходят по эгидой международных наблюдателей, оппозиция сменила «германскую модель» введением многомандатных округов, добавив, что мяч теперь на стороне властей. Но «Грузинская мечта» и на этот раз забраковала «компромисное» предложение оппонентов.
Как заявила журналистам министр юстиции Теа Цулукиани, многомандатная система, которая существует в Ираке и Афганистане, неприемлема для Грузии, которая является европейской страной. Согласно ей, стране необходима совершенно иная, новая инициатива.
Между раундами переговоров не сидели без дела и лидеры правящей партии. Так, совсем недавно, спикер парламента Грузии Арчил Талаквадзе ознакомил грузинскую общественность с так называемым компромиссным вариантом властей – исменением системы распределения мандатов 100/50 (пропорциональные/мажоритарные). Как бы парадоксально это ни звучало, мы опять возвращаемся туда, откуда начинали — к референдуму, проведенному еще экс-президентом Эдуардом Шеварднадзе, в далеком 2003 году. Много лет назад, в очередном интервью со мной, ныне покойный президент сказал, что Конституция, которая формировалась в течение прошлых лет, окончательный вид приняла при его правлении. Однако, после этого президент Саакашвили перекроил Конституцию под себя. Сам Эдуард Шеварднадзе был уверен в том, что по истечении определенного времени политики все же вернутся к системе, существовавшей до «Революции роз».
В ходе своего выступления, председатель парламента Грузии также выразил благодарность западным партнерам за поддержку в диалоге с оппозицией, подчеркнув, что в результате сложных процессов «Грузинская мечта» сумела предложить свой компромиссный вариант. В целом же, следует отметить, что речь идет о том, что по пропорциональной системе будут избраны 100 депутатов вместо 77, а мажоритарные мандаты сократятся до 50. Талаквадзе также обратился к референдуму 2003 года и заявил, что такая пропорция была отражена в Конституции страны на основании воли грузинского народа. Однако, несмотря на это, Конституция такую легитимацию не дала, а 12 марта 2008 года «Единое национальное движение», вопреки выраженной народом на референдуме воле, изменило это соотношение и увеличило мажоритарные мандаты за счет пропорциональных.
Следует отметить, что все избирательные системы, будь то мажоритарная, пропорциональная или смешанная, демократичны. Речь идет об их особенностях и недостатках. Среди недостатков же правительство говорит о возможном кризисе в условиях коалиционного парламента. По словам Арчила Талаквадзе, даже в странах с сильной экономикой, таких как Германия, Латвия, Испания, Бельгия и других высокоразвитых государствах, коалиционное правительство создает кризисную ситуацию. Наглядным примером тому служит Израиль, где из-за пропорциональной системы не удается сформировать правительство и на протяжении последнего года Израилю приходится уже третий раз проводить выборы в парламент. А это, по оценке Талаквадзе, в условиях Грузии будет источником дестабилизации.
По его же словам, высокий риск дестабилизации создает и полностью пропорциональная избирательная система, что выражается в непринятии значительных решений.
Эксперт Амиран Салуквадзе считает, чтотак называемая германская модель была введена после второй мировой войны и основывалась на негативном опыте правления Адольфа Гитлера. Согласно ему, эта система не давала никому в Германии возможности установления однопартийного правления. Однако, уже сегодня эта избирательная система создала проблемы канцлеру ФРГ Ангеле Меркель, которой понадобилось шесть месяцев на формирование правительства, для чего ей, хоть и с большим трудом, пришлось сколотить правящую коалицию.
«В Германии это удалось, потому что там партии основаны на конкретной идеологии, ценностях. А у нас, с нашей примитивной поляризацией, в условиях разделения политических партий на так называемые прозападные и пророссийские, копирование «германской модели» содержит определенные риски», — заявил Dalma News Амиран Салуквадзе.
По его словам, переводу страны на любую модель должны предшествовать глубокие, фундаментальные исследования, оценки рисков и т.п. Но в Грузии наука и научные подходы приравнены к «канализационному потоку», a страну заставляют жить в условиях хронических, непродуманных реформ. Мнения же специалистов и их исследования никого не интересуют.
Конституционалист Вахтанг Хмаладзе отметил в беседе с Dalma News, что «германская модель» конституционных изменений не требует, в отличие от того компромиссного варианта, который 19 декабря предложила оппозиции правящая «Грузинская мечта». Хмаладзе говорит, что не может назвать вариант «Мечты» компромиссом, заявляя, что как бы ни менялась пропорция мандатов, 75/75 или 100/50, во всех случаях партия, имеющая низкую процентную поддержку, получит гораздо больше мандатов.
«Мы хотим перехода на такую систему, которая никому не даст возможность получить больше того, что ей принадлежит по справедливости. Поэтому я не могу назвать это компромиссом. Это просто торговля мандатами», — считает Вахтанг Хмаладзе.
Что касается кризиса, сопутствующего коалиционному правлению, то по словам Хмаладзе, правящая партия, заявлаяя о возможных будущих кризисах в стране, создает искаженную картину среди населения.
«Ни в одной из стран, где коалиционный парламент не может укомплектовать правительство, никакого иного кризиса, кроме парламентского, не возникало, в том числе не было и экономического кризиса. И качество защиты прав человека там не ухудшилось. Здесь проблема в том, что трудно будет укомплектовать правительство, но у этой проблемы есть и выход, порой это создание такой коалиции, когда входящие в коалицию субъекты не хотят находиться в одной коалиции, но жизнь так решила, либо назначаются внеочередные выборы», — заявляет Вахтанг Хмаладзе.
Он разделяет мнение о том, что политическая культура в Грузии нуждается в усовершенствовании, а порой она напрочь отсутствует.
«Но пока в воду не войдешь, плавать не научишься», — говорит Хмаладзе.
Пока политики «учатся плавать« и усваивают культуру политического оппонирования, грузинские избиратели теряют к ним доверие. Если обратиться к социологическим исследованиям, то более 60% опрошенных говорят, что не решили, за какую партию будут голосовать на выборах в октябре 2020 года. Объявление же бойкота будет означать, что поддерживаешь ту политическую силу, которую больше всего не хочешь видеть во власти.
Вахтанг Хмаладзе уверен, что как бы ни старались «Грузинская мечта» и «Единое национальное движение», выборы 2020 года двухполярными не будут, а шансы будут даны и другим партиям. В этом случае Хмаладзе видит созданную банкирами Хазарадзе и Джапаридзе партию «Лело», к которой присоединились и «Движение строительства» Давида Усупашвили (с которой аффилирован конституционалист — Dalma News) и «Новые правые».
«Двухполюсность больше всего устраивает эти две партии. Надеюсь, что общество во многом разберется, чтобы проголосовать не против кого-либо, а в поддержку кого-либо. Объявление бойкота означает, что ты поддерживаешь того, кого не хочешь поддержать», — считает Вахтанг Хмаладзе.
Если отложить все это в сторону, можно сказать, что сегодня реальной опасностью является нигилизм, который усиливается среди грузинских избирателей. Рейтинги «националов» (ЕНД) и «Грузинской мечты» упали, население недовольно нынешним правительством, но и перспектива возвращения прежней власти его также не привлекает. Еще один вывод заключается в том, что каким бы ни было политическое соотношение в парламенте 2020 года – мало будет волновать все те страны, где защищено верховенство закона, где демократию никто в карман не кладет, где население и политики уважают закон и где у общества нет склонности к «вождизмам».
Шорена Папашвили
