В 2003 году Национальное собрание Армении ратифицировало Шестой протокол европейской Конвенции по правам человека, предусматривающий мораторий на смертную казнь. Меру пресечения для многих осужденных заменили на пожизненное заключение, несмотря на то, что некоторые из них обвинялись в совершении преступлений, за которые сегодня Уголовный кодекс предусматривает лишение свободы на максимальный срок до 20 лет.
Уже долгое время лица, осужденные на пожизненное заключение, периодически проводят акции голодовки, требуя пересмотра уголовных дел, изучения вновь выявленных обстоятельств, а также последовательности в вопросе условно-досрочного освобождения.
Отметим, за прошедший год было зафиксировано несколько случаев, когда осужденные на пожизненное заключение лица, отбывающие наказание в УИУ «Нубарашен», объявляли голодовку с требованием пересмотра уголовных дел. 14 октября 2015 года пожизненно заключенные представили свои задачи и требования в письме из 10 пунктов, адресованном президенту Армени Сержу Саргсяну, однако ответа так и не получили.
Время от времени они напоминают о себе голодовкой, ожидая, что по их делам будут предприняты конкретные шаги. Однако, несмотря на многочисленные обращения как самих подсудимых, так и их родных, видимых результатов пока нет. До сегодняшнего дня в Армении не было пересмотрено ни одно уголовное дело.
Единственное исключение – дело осужденного на пожизненное заключение Согомона Кочаряна. Он был выпущен на свободу 22 октября 2015 года, да и в этом случае «свобода» была относительной. Долгие годы у Кочаряна развивалось заболевание сердца. Суд общей инстанции ереванских общин «Кентрон» и «Нор-Мараш» удовлетворил ходатайство УИУ «Больница для осужденных» об освобождении пожизненно заключенного Согомона Кочаряна, однако это решение было принято настолько поздно, что врачи уже ничего предпринять не смогли. Согомон пробыл на свободе, а точнее — в больнице, всего несколько дней, где скончался от острой сердечной недостаточности.
Облаченного в военную форму, прикрытого национальным флагом Армении бывшего разведчика похоронили на кладбище «Ераблур» рядом с героями войны, чем вызвали бурю обсуждений. Против такого решения выступили против как сторонники Кочаряна, так и люди, считающие его полностью виновным. Ведь если Кочарян был героем, то почему почти 20 лет его дело было намертво закрыто? Ну а если тот и правда был жестоким убийцей, почему его хоронят на кладбище героев?…
Так, это стало первым случаем освобождения в Армении пожизненно заключенного.
Отметим, Кочарян был осужден на смертную казнь в 1995 году за убийство гражданина Ирана (этнического азербайджанца). В 2003 году указом президента Роберта Кочаряна мера наказания была заменена на пожизненное заключение. За время отбывания срока наказания Согомон Кочарян вместе со своим сокамерником Мгером Енокяном дважды совершал побег – в 2004 и 2009 гг.. На свободе он оставался в общей сложности месяц, однако никакого преступного деяния за это время не совершил. К пожизненному заключению был добавлен также 15-летний срок наказания за побег. 1 марта 2014 года 19-летняя дочь Кочаряна покончила с собой, после чего состояние здоровья осужденного резко ухудшилось.
Почему же судебная система Армении исключает хоть малейшую вероятность того, что среди многих дел и заключений, может закрасться ошибка или банальный недосмотр? Отправив человека за решетку, судебная система решает две задачи: во-первых, изолировать опасного преступника от общества, во-вторых, дать ему время и возможность на исправление. Чего же в таком случае добиваются наши суды?
Получается, что во всем цивилизованном мире не боятся смело заявить о том, что, порой, ошибаться могут и судьи, и следователи, и свидетели, но в Армении ошибок быть не может?! В случае с делами пожизненных заключенных уничтожение любых доказательств еще боле уменьшает шансы подсудимых на объективный пересмотр дела.
Мать еще одного пожизненно осужденного Артура Кочаряна, Феня Кочарян уверена, что если бы вещественные доказательства не были уничтожены, возможно, ее сына сегодня был бы оправдан.
Председатель общественной организации «Армянский проект невиновности», журналистка Заруи Меджлумян в беседе с Dalma News рассказала, что, просматривая каждое утро международную прессу, она обнаружила, что дела подсудимых в США и в странах Европы пересматриваются, рассматриваются существующие доказательства, вновь выявленные обстоятельства, проводятся экспертизы, благодаря чему человек может вернуться на свободу – пусть и через годы.
«Я подумала, а что делают у нас? Рассмотрев дела 11 пожизненно заключенных, я обнаружила, что в подавляющем большинстве случаев в досье фигурировала метка «уничтожить вещественные доказательства».
Я решила обсудить это с экспертами сферы, но все они твердили, что не стоит искать в этом какой-то тайный умысел, просто раньше судебная система не предполагала, что наука сделает такой прорыв. Многие юристы в разговоре со мной выражали сомнение относительно целесообразности хранения вещественных доказательств. В итоге я, будучи журналистом, начала писать о том, как с этим обстоят дела в мире. Оказалось, что в иных случаях, люди, считавшиеся преступниками и отбывающие срок 10, 20 или 30 лет получали шанс, благодаря тому, что государство сохранило вещественные доказательства. Эти люди смогли избавиться от клейма, и вернуться в общество»,- говорит Заруи Меджумян.
Спустя некоторое время, Заруи решила не только писать об этой проблеме, но и показывать свои статьи представителям госструктур. Благодаря руководителю рабочей группы по разработке проекта нового Кодекса уголовного судопроизводства Грайру Гукасяну, в проекте нового закона об уголовном судопроизводстве нашел место 2-ой пункт ст.100, согласно которому вещественные доказательства по делам о преступлениях против жизни и особо тяжким преступлениям не подлежат уничтожению.
«Я считаю это огромным достижением. Однако пока поправка не имеет законной силы. Это должен решить парламент. Только после этого только мы сможем перейти к сохранению вещественных доказателств.
То, что было невозможным 20 лет назад, сегодня стало явью, и то, что сегодня нам кажется невозможным, может через 20 лет стать реальным. Поэтому нам нужно сохранять все доказательства по делам. За будущие уголовные дела я спокойна, потому что в их случае все будет сохранено. Однако по «н»-ому количеству уголовных разбирательств такой возможности, увы, уже нет. Нет вещей — экспертиза невозможна!».
По словам Заруи Меджлумян, встречались случаи, когда не было проведено элементарной экспертизы по отпечаткам пальцев, хотя эта практика внедрена уже более 200 лет. Случалось также, что приговор выносился в течение двух месяцев после убийства, хота даже в случаях автомобильной аварии следствие ведется почти год. Без проведения экспертиз за два месяца человеку вынесли смертный приговор.
«Но ведь в случаях по особо тяжким преступлениям судебные ошибки могут быть судьбоносными. Да , я не побоюсь сказать, что в наших тюрьмах есть невиновные люди. В 3 из 11 дел появились вновь выявленные обстоятельства. Но прокуратура и суды посчитали, что оснований для пересмотра дел нет»,- говорит Заруи Меджлумян.
Затрагивая вопрос о причинах отказа от пересмотра уголовных дел, Меджлумян отметила, что в армянских судах до сих пор не изжит комплекс безошибочности.
«Они боятся признать, что не безгрешны и могут ошибаться, постоянно твердят, что если человек в тюрьме, значит он не может быть невиновным. Но история показывает, что даже Апелляционный суд Великобритании, который существует уже 100 лет, признает свои ошибки. Ну, а нашей республике всего 24 года, почему наши суды настолько уверены в собственной безукоризненности?
Я отправила письма в 50 центров по проведению судебных экспертиз с одним вопросом: что можно сделать, если нет вещественних доказательств? Отовсюду получала один и тот же ответ: нет вещественных доказательств — нет экспертизы. Главное, все спрашивали, что случилось в вещдоками, не потерялись ли? Каждый раз мне приходилось объяснять, что вещественные доказательства уничтожены, так как, соглано Уголовному кодексу нашей страны, хранение оных не является обязательным. Меня принимали за представителя какой-то пещерной страны, настолько сложно в это поверить. Ведь однажды эти вещи могут в корне изменить судьбу человека. Все, что нужно — желание и готовность судебной системы обратить внимание на судьбы этих людей. Если есть 0,01% вероятности, что человек невиновен, значит нужно сделать все, чтобы дело было пересмотрено»,- подытожила Заруи Меджлумян.
Сами подсудимые при каждом предоставившемся случае твердят, что нельзя отнимать у человека право на исправление. Любой человек имеет право вернуться в общество и начать новую жизнь.
По словам самих осужденных, периодические голодовки приводят лишь к тому, что их посещают различные должностные лица, однако поднятые вопросы так и остаются висеть в воздухе.
«У каждого человека должна быть надежда, только этим мы и живем, отнять ее – все равно, что убить»,- твердят заключенные.
Кроме того, остро стоит вопрос о работе и занятости, отбывающих в колониях срок граждан. На сегодняшний день в тюрьмах находятся мужчины разных возрастов и физических возможностей. Сами они уверяют, что в силах заниматься как физической работой, так и каким-либо ремеслом.
Единственным работающим пожизненно заключенным на сегодняшний день в Армении является Мгер Енокян. Но и ему работу представило не государство, а частное медиа-издание. 40-летний Енокян отбывает срок уже более 20-и лет. Сегодня он пишет статьи для сайта Hetq.am (специализирующееся на расследовательской журналистике издание –ред.), переводит книги с русского на армянский, сам пишет книги, рассказы, эссе, участвует в литературных конкурсах. Помимо этого, он заочно учится на юридическом факультете Российско-Армянского (Славянского) университета. По словам Енокяна, он не теряет надежды на то, что, получив юридическое образование, сумеет самостоятельно добиться пересмотра своего дела. Мгер Енокян был осужден на основании ОДНОГО свидетельского показания. Мгер обвиняется в убийстве студента мединститута Иосифа Агаджанова. Согласно материалам дела, на месте совершения убийства находились Енокян и его однокурсник Арам Харутянян, который, в итоге, дал показания против Енокяна. Арутунян отбыл в местах лишения свободы 15 лет и уже 3 года находится на свободе.
Американские эксперты, ознакомившись с тем, как обстоят дела в области судебной системы Армении, выступили с предложением о создании особого органа, которым не будут руководить чиновники, а степень общественного доверия к нему будет высока. По их мнению, проводить нeобходимые экспертизы и бороться за пересмотр уголовных дел можно и нужно. Исключать судебную ошибку нельзя. Но может ли в Армении однажды появиться такой орган, и сможет ли он решить все существующие проблемы? Очевидно, что для этого понадобятся десятки лет, если не больше.
Подготовила Лиана Бабаян
