Айк Газарян, армянин из Америки, владелец ресторана «Пушкин» в Сан-Диего, и не помышлял, что в один прекрасный день обретет широкую популярность за пределами Штатов. А принесла ее Айку та необыкновенная отчаянность, с которой он и дюжина друзей, встали на защиту его ресторана, названного в честь великого русского поэта.
Защищались ребята от хулиганов и мародеров, которые выражая свой протест по поводу убийства афроамериканца Джорджа Флойда полицейским Дереком Шовиным, устраивали ночные демарши и сопутствующие им акты: крушили, поджигали и разворовывали на пути «протестного хода» магазины, банки, рестораны. Армянин решил отстоять свое дело, которое далось ему, что называется, кровью и потом. А потому, недолго думая, призвал на помощь товарищей с имеющимся в их арсенале оружием. Бравые молодцы встали плотным кордоном у входа в ресторан, и одним лишь своим видом отпугнули агрессивную толпу. Ночное дежурство длилось целую неделю. И мало кто решался хотя бы приблизиться к «Пушкину» — весть о том, что его защищает вооруженная «русская мафия» разлетелась как по Америке, так и далеко за ее пределами.
Так кто же на самом деле этот мужчина брутальной армянской наружности с русским рестораном в собственности? Корреспондент Dalma News побеседовала с самим Айком Газаряном.
— Одно из изданий выдвинуло сразу три версии того, почему ресторан назван вами именно «Пушкин». Согласно первой, возможно, вам очень нравится одноименный ресторан, что на Тверской, в Москве. По второй версии, до отъезда в Штаты вы учились в школе им. Пушкина в Ереване. Ну, а, третья предполагает, что вы просто любите великого русского поэта.
— (Улыбается). Верная версия третья — я просто люблю Пушкина. Моя мама — учительница русского языка и литературы, еще с детства прививала мне любовь к литературе и к стихам, в частности. Ну, а когда ты еще ребенок, то, понятно, что ближе всего тебе стихи именно Александра Сергеевича — классика, посвятившего массу произведений исключительно детской публике. Что касается версии, касательно моей учебы в Ереване, то в Армении я действительно учился, но не в школе им. Пушкина.
— Расскажите о себе подробнее.
— Я чистокровный армянин. Мои корни из Кировабада (с папиной стороны) и Шамхора (сторона мамы). Судьба свела родителей в Азербайджане, когда мама училась в Кировабаде и сдружилась с моей будущей тетей. Она-то и познакомила подругу с братом. После свадьбы родители уехали в Узбекистан. Это был 1982 год. Основались в Самарканде, но когда в «проекте» появился я, папа захотел, чтобы роды первенца проходили под контролем врачей – наших близких родственников. Поэтому рожать мама поехала в Кировабад. А когда мне исполнился месяц, семья вновь вернулась в Узбекистан. Поэтому, де-факто я родился в Азербайджане, но де-юре в моих метриках в графе «место рождения» значится Самарканд. Затем, в какой-то момент мама с папой вновь решили вернуться в Кировабад, и мы прожили там буквально пару лет до печально известных событий, связанных с Карабахским конфликтом. Затем жили в Георгиевске (Ставропольский край). Но, будучи подростком, я не раз приезжал погостить в Армению к двум своим тетям. А незадолго до переезда в Штаты, и вовсе целый год прожил и проучился в Ереване — в школе на Третьем участке. Выучил там армянский язык – умел тогда и читать, и писать.
Я бывал в Ереване и ранее, причем, довольно часто — приезжал погостить на летние каникулы даже в сложные годы энергетического кризиса. Воспоминания о том, как я мальчишкой таскал воду на 7 этаж, являются для меня одними из ярких. Помню и то, как люди тянули левый «гиц» только ради того, чтобы посмотреть очередной сериал «Санта Барбара»… Армения всегда была и остается для меня родиной – моей исторической родиной. Я горжусь тем, что я армянин, и надеюсь, что никогда не уроню честь нации.
— Не то, что не уроните, а напротив — вы ее изрядно подняли своими недавними действиями. Как вы, вообще, додумались до того, чтобы дать агрессорам вооруженный отпор?
— Еще в субботу, за день до того, как мы вышли защищать «Пушкин», начались протесты в небольшом городе Ла-Меса в округе Сан-Диего. Сначала маршировали протестующие, затем часть их разошлась по домам, а остальная трансформировалась в мародеров, принявшихся поджигать объекты, крушить их и разворовывать. Поджигали даже банки, что уж говорить о бизнесе рядовых американцев, который в самом прямом смысле горел «синим пламенем». Причем, все это снималось на камеру и выставлялось в «лайф»: шел человек и показывал, как крушили витрины, как заходили внутрь люди и начинали поджигать имущество, заодно прибирая к рукам то, что плохо лежало. Постройки у нас сплошь деревянные, поэтому в считанные минуты от них оставалась лишь груда пепла. Словом, зрелище было не для слабонервных.
Буквально на следующий день сел в машину и взял с собой сынишку, чтобы показать ему на простом примере, что играть со спичками нельзя. Мы проехались по этому району. И я наблюдал плачевную картину – дымящие пепелища на месте процветающих еще вчера объектов; американцев, взявшихся за лопаты и метла, расчищающих свой район, едва не со слезами на глазах; магазины ювелирных изделий, разворованные подчистую… Словом, я понял: происходит нечто страшное, и пускать ситуацию на самотек нельзя. Вот почему, когда позже демонстрации перекинулись уже на Сан-Диего, недолго думая, я позвонил ребятам. И десять моих замечательных друзей оказались в ресторане едва не в сию секунду.
— Но почему горожанам на выручку изначально не пришли полицейские?
— Дело в том, что полицейские просто не успевали контролировать толпу, которая то и дело разбивалась на несколько частей. И сложно было точно также дифференцироваться и правоохранителям, действующим строго по имеющимся у них протоколам. Не говоря уже о том, что приставить к каждому ресторану или магазину по полицейскому было нереально – откуда взять такой штат?
Толпа же протестующих была просто огромная. В той, что двинулась на нас, навскидку было порядка тысячи человек. В это время я снимал «лайф» и сначала даже не понял, что под «прицелом» вот-вот окажется и мой «Пушкин». Но вовремя сориентировался, дал ребятам знак, и они заняли заранее оговоренные позиции. Было ли нам страшно? Несомненно. Потому что никто из нас не знал, как поведут себя эти люди в порыве агрессии. Тем более, что «масса» пока добиралась до нас, уже раскурочила магазин известной здесь сети супермаркетов, не пощадила и иные торгточки – включая, к слову, витрину секс-шопа, откуда по-быстрому растаскивались секс-игрушки. Словом, приближались они к нам уже изрядно разгоряченные. Однако, завидев в окнах ресторана дюжину парней с дробовиками, прошли мимо, не попытавшись даже что-либо предпринять. Более того, многие из толпы, ретируясь, даже говорили: вот молодцы ребята, защитили себя.
— Тем не менее, вы дежурили до утра?
— Да. Толпа прошла, а мы все же остались на посту примерно до 3.30. И, как выяснилось, не зря. Потому что за этот интервал времени было предпринято две попытки посягнуть на соседский магазин. Соседи – изумительные люди, беженцы из Ирака, узнали о происшедшем лишь утром. И были безмерно нам благодарны за то, что мы дали отпор хулиганам – сначала шуганули их огнестрелом в половине третьего ночи, а затем пресекли попытку разбить окна магазина часа в три. Просто выбежали на улицу с дробовиками наперевес, и мародеры дали деру.
— А взял ли кто-то из рестораторов ваш пример, в самом прямом смысле слова, на вооружение?
— Да, на удивление и одновременно на радость нам, это произошло. Очень многие люди, когда увидели нас по ТВ, встали на защиту своих объектов буквально на следующий день. Это имело место и в Лос-Анджелесе, и в Нью-Йорке – очень много бруклинских людей вышли на улицы защищать свои рестораны, свои интересы… Пошла своего рода «защитная» волна от простых американцев, которые поняли, что должны и могут отстоять то, что имеют. И я крайне рад, что примером послужили мои друзья, наш сплоченный «коммьюнити».
— Ваш «коммьюнити» не только сплоченный, но, кажется, еще и достаточно интернациональный?
— Так оно и есть. В составе нашей «команды» есть и русские, и армяне, и украинцы, и бухарские евреи, и азербайджанцы. Кстати, многим тот факт, что имущество армянина защищали азербайджанцы, показался чем-то из области фантастики. Но в Америке все дружат со всеми, и это нормально. В нашем городе есть несколько ребят азербайджанцев, с которыми я дружен, и на мой звонок сразу же откликнулись двое-трое. И это далеко не первая сложная ситуация, когда они приходили мне на помощь. Равно, как и я им. Поэтому я горжусь тем, что дружу с ними. Кстати, после обнародования фотографий, к парням были определенные претензии со стороны их соотечественников. Но тот аргумент, что я родом из Азербайджана, почему-то оказался веским и успокоил противников их дружбы со мной. (Улыбается).
— А как обстоят дела с акциями в Сан-Диего сейчас?
— Сейчас вроде бы все устаканилось. Но, спустя примерно шесть дней после нашего первого выхода на оборонительные позиции, случилась еще одна довольно масштабная протестная акция. И, как ни странно, в тот день ресторан был забит буквально под завязку! Возможно, люди, не побоялись придти, будучи осведомлены из новостей о том, что мы можем постоять за себя? Ведь как раз ближе к минувшей субботе американские СМИ активизировались, и я дал немало интервью.
Но, впервые новость о нашей обороне «взорвалась», конечно же, в России. В итоге, в минувший уикенд мы оказались единственным рестораном в даунтауне, который был открыт в дневное время, несмотря на ситуацию и коронавирус. Я уже не говорю о том, что к нам обратилось большое число людей, желающих оказать помощь. Американцы предлагали придти со своим оружием, защищать ресторан. И поныне мне много звонят, пишут в соцсетях: кто-то поздравляет, кто-то восхищается. А иные просто встают и приезжают из других городов штата. Скажем, на днях мы принимали группу клиентов из Лос-Анджелеса, которые едва переступив порог, заявили: «Мы о вас слышали, мы хотим у вас поужинать, хотим поддержать вас!».
— То есть, выражаясь современным языком, вы хайпанули на ситуации?
— По факту вышло, что да. Но на самом деле, поверьте, когда мы брались за оружие и выстраивались у фасада здания, меньше всего, думали о выгоде для собственного имиджа и имиджа ресторана. Мы просто стояли, защищали наш объект, только и всего. Но, вероятно, сделали что-то действительно верно, поскольку только за ночь число подписчиков ресторана «Пушкин» в Инстаграм с 2.5 тысяч выросло до порядка 10 тысяч! И все еще продолжает расти…
— Скажите, а претензий к вам и ребятам со стороны правоохранителей из-за оружия не было?
— Абсолютно. Здесь, в Калифорнии, оружие разрешено. Есть разве что масса законов, запрещающих какие-то определенные виды огнестрела. Скажем, если в Техасе ты можешь купить себе автомат, который выпускает всю обойму разом, то у нас такое оружие – полное автоматическое, — под запретом. Что касается права на оружие в помещении, то при наличии соответствующей лицензии, это абсолютно нормально. Кстати, один из наших друзей – русский полицейский, после новостей в понедельник пришел поддержать нас. Он стоял у ресторана и прекрасно знал, что внутри достаточно много «стволов», но при этом сказал, что рад тому, что мы стали защищать свое имущество. И выразил удивление, что так не делают другие.
— То есть, вы были вооружены, что называется, до зубов задолго до недавних событий. А зачем, от кого обороняться в мирной Америке?
— (Смеется). Ну, в общем-то, да. Каждый, кто приехал в ресторан в тот день, привез с собой по два «ствола» — дробовики, пистолеты. В общей сложности, в тот день мы располагали 24 единицами разного огнестрельного оружия… В Штатах при обычном раскладе дел обороняться, конечно, не от кого. И мы покупали огнестрел вовсе не для этого, а потому, что все в какой-то мере увлекаемся оружием – часто ходим в тиры, стреляем ради удовольствия. Так что наш сбор в тот день был поначалу даже некой тусовкой, с целью показать друг другу свое оружие, свои «обновки». Но пустить его в ход, к счастью, так и не довелось!
— Некоторые, увидев ваши фото в шапках-ушанках и кокошниках, как-то не особо поверили в серьезность происходящего. Откуда, вообще, взялись эти головные уборы?
— Когда парни только пришли в ресторан, было еще светло и опасности особой не было – толпа активизировалась лишь ближе к ночи. Поэтому мы просто болтали, проводили время и расслаблялись. В какой-то момент я предложил организовать фото-сессию на память, но без оружия, потому что не хотел грузить негативом подписчиков. В качестве аксессуаров мы решили взять головные уборы, которые держим в ресторане специально для клиентов. А когда надели их, то выяснилось, что кому-то шапок и шляп не хватило. Они не растерялись и водрузили на головы кокошники. Вот эта-то фотка и разлетелась по миру, став известным мемом с подписью: «Мы не русская мафия, мы просто любим борщ». Композиция и впрямь выглядела очень смешно – ребята позировали, кто в шляпах Наполеона, кто в кокошнике, кто с баяном. Мы, вообще, группа довольно веселых и позитивных людей, часто дурачимся, фоткаемся, радуемся жизни. И чтобы вот так вот стоять на страже порядка, было в нашей жизни впервые. И, надеемся, больше никогда уже не повторится!
— Вы решили отстоять свое дело, и справились с этим на все сто…
— Да. Хотя дело даже не столько в бизнесе. Моя семья так часто переезжала с место на место, так часто начинала новую жизнь, боролась, что называется, за свое место под Солнцем, что на этот раз ситуация меня окончательно взбесила. Ведь жизнь проходит, а ты вынужден постоянно выживать. С какой стати? Вот я и решил пойти на кардинальные меры.
К тому же, в моей памяти до сих пор все те истории, что рассказывал отец, когда мы жили в Кировабаде и там проходили протестные демонстрации 1988-го. Тогда папа со своими друзьями дежурил у моста над рекой, которая разделяла армянский район города от азербайджанского. И точно также по ночам с товарищами и соседями он держал оборону, чтобы мы с братом и мамой спокойно спали. Эти рассказы в моей памяти до сих пор. Поэтому сделать то, что некогда делал мой отец – отстоять и защитить, — было для меня честью. Я просто шел по стопам своих «корней»…
— Айк, а как вам вообще удалось открыть и поставить на ноги свой ресторан, да еще и на чужбине?
— Все далось совсем непросто. Мне никто не оставлял наследства, я всего добился сам. Когда только переехал в Сан-Диего, открыл с другом кальянную. Потом сам основал небольшое кафе. Друг уехал, оставил дело. И я потихоньку основал уже свой ресторан – благо, были средства, заработанные на кальяне. Поначалу было, мягко говоря, сложно — вкалывали вместе с супругой, которая вскоре забеременела. Юля бегала по ресторану в интересном положении, что было совсем нелегко, вдобавок нас душили серьезные финансовые проблемы. Но мы выстояли. Не поверите, но спустя год после открытия «Пушкина» мы, отработав очередную «смену», закрылись и поехали в госпиталь рожать! На свет появился наш любимый Арэн. Ребенок, без преувеличения, вырос не как я на Пушкине, а в «Пушкине» — уже на 3-4 день после рождения наш малыш поселился в специально оборудованном для его сна уголке на втором этаже. Супруга же, с которой мне очень повезло, одной рукой укачивала сына, а другой управляла иным нашим «детищем». Сейчас Арэну 4 года, а в октябре этого года мы отметим пятилетие «Пушкина». За истекшую пятилетку наш рейтинг вырос до достаточно высоких в масштабах Америки позиций – на FB он составляет почти 5 звезд, а в таких сервисах, как TripAdvisor — 4.5.
Кроме того, сейчас я открываю уже и второй ресторан – на сей раз Узбекский. Он должен был распахнуть двери в те самые дни, когда начались погромы. Но все еще впереди, и я надеюсь, что «Самарканд» «заживет» уже в течение ближайших двух недель!
— А когда же появится ресторан «Ереван»?!
— Я с удовольствием открыл бы и армянский ресторан. Потому что армян здесь знают, любят и уважают многие. Каждый раз, когда заходят к нам американцы, они называют фамилии друзей-армян. Но, русских все же, знают больше, поэтому, когда я брался за дело впервые, делал ставку чисто на маркетинг. Тем не менее, называть «Пушкин» рестораном исключительно русской кухни все же нельзя. В нашем меню, что называется, сборная солянка — от оригинальной подачи селедки под шубой, знаменитого борща, мяса бизона или страуса, до блюд кавказской кухни — рулетиков с баклажанами, домашней икры, аджарских хачапури, баранины на кости, шашлыков, а зимой даже хаша.
Поэтому, армянский акцент в «Пушкине» все же присутствует. Но этого, конечно, мало. Уверен, что придет время, и я непременно открою истинно армянский ресторан – где в тонире будет выпекаться хлеб и лаваш, где в казанах будет булькать толма, а на вертелах будет поджариваться свинина. Где запах моей исторической родины будет дурманить всех и вся. Ну, а пока им навсегда «пропитана» моя душа.
Ирина Григорян
