Хосе Маджинере (Гия Алавидзе) мечтал стать кинорежиссером с детства. Мечта его, равно зеленый росток, все росла и робко тянулась к свету. Пока в один прекрасный день Хосе не взял в руки камеру и не начал снимать. Без каких-либо курсов, специального образования и теории. Он даже не знал, что из этого получится, просто шел по этой дороге, влекомый голосом сердца. А получилось из этого много чего. Вначале зарисовки, потом телевизионные сюжеты, а через некоторое время уже полноценное документальное кино. Его дебютом стал фильм о легендарном историческом доме на улице Мачабели особняке Калантаровых. Именно с этого фильма началась целая серия картин об архитектурных памятниках города.
У Хосе с родным городом особенная связь. Он вроде как находится в режиме диалога с ним и ощущает самые глубинные вибрации. Хосе снимал много, это бывали фильмы о Тбилиси, его самобытных и колоритных жителях, деятелях искусства. Но, больше всего ему хотелось снять картину о великом мистификаторе и гениальном режиссере Сергее Параджанове. Он «заболел» творчеством Параджанова после просмотра первого же фильма. И чем бы он не занимался идея фильма о Параджанове его не оставляла. Прошло немало лет, прежде чем он снял свой первый фильм «Параджанов-маэстро красоты». Но, вышло так, что уже в ходе съемок он понял одну очевидную вещь — одним фильмом о Параджанове он не ограничится. И продолжил съемки. Он находил его друзей, коллег, родственников. И получалось, что из одного фильма вытекал второй, из второго третий и так дошло до 16-и фильмов о Сергее Параджанове.
Чудеса от гения
— Я еще лет десять назад думал о том, чтобы снять документальный фильм о Параджанове. Упорно искал спонсоров, старался заинтересовать идеей. Но, я тогда представлял, что это будет один большой фильм, который я разобью на две части. В первой с использованием фотографий Юрия Мечитова можно было бы оживить Параджановский Тбилиси. И на примере этих уникальных снимков показать, что этот Тбилиси уходит. А вторая часть фильма задумывалась как трагикомический фарс, который должен был заставить задуматься людей об очень важном, об отношении к гению, который жил и творил на этой земле. По тогдашнему сценарию я с гробом, условно с останками кинорежиссера, должен был прийти к министерству культуры. Нас оттуда, конечно же выпроводили бы. И я со своим «грузом» направился бы в его дом, где естественно останкам также не нашлось бы места. Потом я планировал отправиться на Верийское кладбище, туда, где похоронены его родители. Начал бы копать для того, чтобы предать его «останки» земле. Естественно и там покрутили бы пальцем у виска и охрана, да и дирекция кладбища и попросили бы удалиться, несмотря на регалии и заслуги покойника. А потом я бы взял этот самый гроб и увез бы его обратно, в Армению, раз места ему не нашли на родной земле. Такой вот эпатажный трюк. Мне друзья сказали, зачем тебе нужен скандал, тебя не поймут. Ну а потом эта идея переросла в беседы о Параджанове.
— Как начинался этот грандиозный проект?
— У меня вокруг все знали, что я много лет собираюсь взяться за фильм об этом великом человеке. И как-то один из сотрудников рассказал о Луизе Ниазян, которая работала помощницей монтажера на фильме «Ашик Кериб».
Я нашел ее, пообщался и записал. Луиза зашла домой к Серго, поговорила с владельцами этой гостиницы. Все, закончили мы снимать. А потом у меня спонтанно родилась идея, и я ее озвучил, сказал, что хочу, такой кадр, чтобы Луиза шла по подъему в поисках дома Параджанова. Она соглашается, и мы начинаем съемку. Ищем хороший, живописный для кадра подъем. Проехали один (мы на машине были), говорю нет, второй, тоже не тот. У третьего мы остановились. Очень колоритный был подъем. С одной стороны, балкончики, а с другой цветущие акации. Луиза поднимается. У обоих в ушах наушники. И тут Луиза останавливается и говорит про себя, Хосе, по-моему, у меня началось дежавю. Я ей говорю, Луиза жара страшная, давай снимем все поскорее. И вот она поднялась, мы все сняли, и она спускается вниз. И вдруг останавливается у одного балкона. А там балконы просто необыкновенной красоты. Она задирает голову вверх и спрашивает кого-то, кто стоит на балконе, не знает ли он случайно, где жил Юра Мгоян (исполнитель роли Ашуг Керибы). И этот кто-то ей отвечает:
— Конечно знаю, ведь Юра мой дядя.
Я как это услышал, у меня голову просто снесло от неожиданности. Подхожу, а там на балконе живой Ашик Кериб. Просто до неприличия похожий на Юру молодой человек. Он стоит в шортах, с голым торсом. Сам же Юра, исполнитель роли, оказывается живет с женой и двумя детьми в Дании.
Я в тот день много бегал с этими съемками, но этот эпизод, меня им как будто окатили холодной водой, вот такое ощущение было. Моя усталость улетучилась. На обратной дороге оттуда я думал, ну что Хосе, теперь ты понял, что Серго все видит и он тебя будто благословил, сказав что-то в роде. Хосе, ты на правильной дороге. Иди по ней. А чудеса пусть будут за мной.
Мифотворчество и проданный ангел
— Чудеса после того самого первого раза, вообще не кончаются (смеется – прим. ред.). Например, мне позвонили из региона Кахети. Они меня сами нашли, понимаете?! Там живет племянник Параджанова — сын его сестры. Они жили с семьей то в Тбилиси, то в Телави. Вот через пару дней поеду туда его записывать. Параджанов неизменно называл племянника князем, потому что там фамилия Мирианашвили. И, как он мне рассказал по телефону, где-то по дороге к дому Серго на Мтацминде, был какой-то барельеф с изображением ангела. Серго как-то сказал племяннику, что пока этот ангел будет «жив», с Параджановым тоже ничего не случится. И племянник, поднимаясь к нему в гости, всегда обращал внимание на наличие барельефа. А в один из визитов барельеф исчез, и племянник в некотором волнении добрался до дядиного дома. Рассказал, что ангел исчез, на что дядя ответил просто: я его продал. То есть, он сочинил миф, в который заставил поверить вроде бы взрослого человека. Одна из историй, которых у этого человека о Параджанове много. Это абсолютный эксклюзив, он никому об этом не рассказывал! Фантастика!
— Вы записали уже огромное количество респондентов. Можете вспомнить, например, самое эмоциональное интервью.
— Очень много интересных собеседников. От каждого из них я узнавал для себя что-то новое о Параджанове. Самой эмоциональной вышел фильм с участием ведущего актера русского драматического театра Валерия Харютченко. Мы писали с ним материал в его гримерке. Я позвонил ему накануне и договорился о нашей беседе. Для него предстоящий день был перенасыщен эмоциями. Он весь день об Параджанове и предстоящей съёмке.
Утром, когда я пришел к нему в гримерку для записи интервью, он рассказал, что ему приснился ночью сон. Будто он держит в руках три картошки и идет в какой-то казенный дом. То ли больница это, то ли дом престарелых. Сказать наверняка, что это было за здание Валерий не брался. Заходит в него. Там большая комната и много кроватей. И на одной из них сидит Параджанов. Он очень обрадовался приходу Валерия. Посадил его на одну из кроватей. Взял из рук картофель, и они начали беседовать. Причем, все это актер рассказывает, глядя в зеркало гримерки. И кадр получается очень эффектным. Параджанов во сне ему сказал, что у него очень болит голова. Тогда Харютченко, который в молодости увлекался экстрасенсорикой, образно обнял голову режиссера. Через некоторое время, актер спросил режиссера, как он себя чувствует. Тот ответил, что голова у него больше не болит, но он не чувствует красоту. И Валерий рассказывает это глядя в зеркало, будто он разговаривает и не со мной, а с Серго. И при этом обхватывает ладонями воображаемую голову режиссера.
— Серго мне улыбнулся, — Валерий выдерживает паузу, и продолжает – это все, что у меня осталось от Параджанова.
— Это финал, дальше звучит «Реквием» Моцарта. Когда я услышал эти слова от Валерия о том, что маэстро не чувствует больше красоты, я был шокирован. Потому что понял, что Параджанов от отношения к его искусству, от всего происходящего сегодня потерял ощущение красоты. Это, наверное, самое ужасное, что может произойти с творцом…
— Хосе, какова конечная цель вашего грандиозного проекта?
— Каждый мой фильм, каждый шаг, связан прежде всего с целью открыть дом, центр культуры, музей Параджанова. Я сказал заранее, что все мои материалы и фильмы я передам в безвозмездное пользование этому центру. Я мог бы открыть там киностудию, где ребят обучал бы великому таинству кино. Я собрал подписи у всех респондентов, которые давали мне интервью. Написал заявление и занес все документы в министерство культуры. Но, пока никаких результатов. Я столько энергии затратил на написание этих писем, ожидания ответов. А потом понял, что лучше я буду тратить свою энергию на создание фильмов о Параджанове. Когда-нибудь же откроется такой центр.
Не знаю, хватит ли всей моей жизни для того, чтобы снять все задуманное до конца. Эти истории, они рождаются одна из другой и им пока не видно ни конца, ни края. Я понял, что дух Параджанова в Тбилиси, но ему негде поселиться. И куда придут люди. И где он своим искусством будет влиять на людей. И эти люди продолжат его дело. Он ищет место, он еще в поисках…
Екатерина Минасян
