Грузинское политическое поле пополнилось новой политической партией. Так, в середине ноября состоялся учредительный съезд партии «Консервативное движение», который получил особый резонанс в грузинских СМИ из-за ряда заявлений, в том числе и в связи с отношениями с Россией. Ключевые места в новой партии заняли участники и ведущие национал-консервативного интернет-СМИ «Альт-инфо»: Зураб Махарадзе (основатель и ведущий) будет председателем партии, Георгий Кардава — генеральным секретарем, а Ираклий Мартиненко — членом правления. В политсовет партии вошли Ираклий Мартиненко, Ираклий Моргошия, Георгий Кардава, Васил Гвилия.
Какие цели преследует новая политическая сила, какой представляет перспективу грузино-российских переговоров и какие ценности имеет, об этом Dalma News беседует с лидером партии Зурабом Махарадзе.
— До того, как начнем интервью, обязательно хочу спросить, почему приостановил Публичный реестр регистрацию вашей партии?
— Был недочет технического характера, который будет исправлен, и мы обычным образом пройдем регистрацию, если, конечно, кто-нибудь целенаправленно не вмешается по политическим мотивам. Оснований для отказа в регистрации нет (накануне, 7 нобяря Публичный реестр минюста Грузии зарегистрировал новую партию — ред.).
— Когда Вы решили создать партию?
— До того, как учредили телекомпанию «Альт-инфо», мы сделали интернет-ресурс и начали снимать блоги. Еще тогда мы думали, что пока нужно было сделать информационный ресурс, ознакомить народ с нашими идеями, а потом перейти в политику. Кто слушал нас и следил за нашей активностью, для них это не было новостью. Вначале мы должны были создать телевидение, а потом партию.
— После учредительного съезда «Консервативного движения» на вашу партию совершили нападки как со стороны оппозиции, так и со стороны правительственных кругов. Вы были готовы к этому?
— Это очень хорошее явление, так как становится ясно, что формируется альтернативная сила. Мы не только были готовы к такой реакции, но и ожидали ее. Хорошо, что так случилось. С самого начала было зафиксировано, что наш взгляд отличается от всего того, что происходит в грузинской политике в течение 30 лет. Кому-то может нравиться то, что я говорю, кому-то нет, но то, что это действительно отличающаяся политическая платформа, приходится признать всем. Остальное нужно выяснить, насколько последует народ за теми идеями, которые высказываем мы.
— Каковы те главнейшие проблемы, которые, на ваш взгляд, сегодня тревожат страну?
— Проблема номер один – это безопасность. Говорить об экономике нет смысла там, где проблема безопасности не решена. Там, куда завтра и послезавтра может вторгнуться танк вражеского государства и начать войну, какие бы хорошие законы ни принимались, какая бы хорошая бизнес-среда ни создавалась, инвестиции вкладываться не будут, да и население не захочет налаживать инфраструктуру, так как в Грузии всех охватило ощущение нигилизма.
Кроме того, непонятно, как мы должны предотвратить угрозу, да и никто никакого выхода нам не предлагает. К безопасности прямо привязана территориальная целостность, потому что без восстановления территориальной целостности невозможно решение проблемы безопасности Грузии. Из-за проблемы безопасности мы не можем выполнять функцию транспортно-коммуникационного коридора как в направлении Восток-Запад, так и в направлении Север-Юг. В том числе экономического, по которому будет возможен выход на самый крупный – российский рынок. Для грузинской продукции было очень важно, чтобы за прошедшие годы появились другие рынки, но полноценная замена российского рынка не произошлаю. Параллельно решению проблем безопасности и территориальной целостности, в первую очередь, необходимо поставить на ноги нашу экономику, полной реализацией естественного транзитного потенциала.
— Восстановление территориальной целостности на протяжении долгих лет было первостепенной задачей для грузинского общества. Однако в социсследованиях последних лет этот вопрос переместился на задний план. Почему это произошло?
— Население потому не говорит об этих проблемах, что надежд не имеет. Столько раз обманули народ и столько раз обнадежили его различные политические силы, что когда спрашивают, о чем нервничаешь, отвечают: об экономике, безработице, криминогенной ситуации и прочем. В стране создается такой настрой, что разговоры о территориальной целостности смысла не имеют. Это принесла наша политическая элита, которая своим безответственным отношением стерла этот вопрос с повестки дня.
— Что является главными ценностями для вашей политической силы?
— Создание государства, построенного на христианской морали и имеющего законодательство, соответствующее культурным, религиозным взглядам большинства граждан Грузии. То есть мы должны привести наше государство и законодательную систему в соответствие с тем государственным строем и теми законами, которых желает грузинский народ. У нас есть конкретная задача, все остальное – это пути достижения этой задачи, поэтому мы будем использовать те методы, которые будут самыми прагматичными и реальными.
Решение всех вышеперечисленных проблем проходит по одной линии – нормализации отношений с Россией. Ключи от этой проблемы находятся в России. Об этом говорим не только мы, об этом говорят наши американские партнеры и тамошние эксперты. Другие альтернативы – просто пустые фразы, что скоро войдем в Евросоюз и НАТО и по волшебству к нам вернутся Абхазия и Самачабло (Южная Осетия). Гораздо больше шансов, что еще что-то потеряем, чем вернем. Это понимают как политическая элита, так и рядовые грузины, и мастер, и водитель такси. Просто на разговоры на эту тему наложено табу.
— В сегодняшней грузинской реальности, когда начинаешь политическую деятельность, тема диалога с Россией непопулярна. Чем обусловлена ваша смелость?
— Спрос на нее был в обществе. После того, как я заявил о диалоге с Россией, было две реакции: истерика со стороны СМИ и политиков, а от обычных людей мы получили столько благодарности и поддержки (в отличие от других мы ходим по улице и с кортежами не передвигаемся), что я и не представлял, что мы высказали мнение стольких людей. Мы затронули такие струны в грузинской политике, заказ на которые существует очень долго, но политической силы, которая реально сделала бы конкретные заявления, не было видно. Мы постараемся не развеять этот величайший потенциал.
— В 2012 году, когда к власти пришла «Грузинская мечта», ее главным обещанием было именно восстановление диалога с Россией. Как Вам видится защита национальных интересов Грузии в диалоге с Россией?
— Диалог с Россией со стороны «Грузинской мечты» выражается во встречах Абашидзе-Карасина, и те проводятся с извинениями. Мы не собираемся действовать так, мы готовы поехать в Москву, побеседовать с политиками высокого ранга и начать содержательный диалог. Очень важны гуманитарные и экономические темы, решение конкретных инцидентов на месте, но мы назвали стратегические задачи и возможный предмет торговли. Из-за чего устроили самую большую истерику, так это из-за того, что может предложить Грузия России взамен на восстановление нашей территориальной целостности. Я сказал, что взамен на территориальную целостность можно поторговаться. Телекомпании слова «территориальная целостность» убрали и сказали, что мы хотим российские базы в Грузии.
— Что Вы имеете ввиду?
— Обе стороны должны заключить что-то такое, что нужно второй стороне, или договориться о такой конфигурации, где обе стороны считают, что выиграли от договора или соглашения, и тогда оно состоится. Если мы говорим России, что территориальная целостность должна быть восстановлена и проблема безопасности должна быть решена, с нашей стороны что-то должно лежать на чаше весок. Да, правда на нашей стороне, но международная политика так не работает. Россияне неоднократно фиксировали, что их интерес, чтобы у их границ не было баз конкретного военного альянса. Если по этой теме состоятся переговоры и России станет понятно, что ее военные геополитические интересы со стороны Грузии защищены и силы НАТО у ее границ размещены не будут, это может стать определенным противовесом. Если будет восстановлена территориальная йелостность Грузии, взамен можно поговорить с Россией об интеграции в Организацию договора о коллективной безопасности и статусе определенных военных объектов на нашей территории. Например, на территории Абхазии и Самачабло уже есть российские базы, и в рамках той логики, которую я объясняю, эти базы ведь не исчезнут? Поэтому мы должны говорить о статусе этих баз. Наши либеральные СМИ главную суть вырезали и заявили, что «Консервативное движение» хочет российские базы в Грузии.
— Какую политическую силу Вы рассматриваете союзником на грузинском политическом пространстве?
— Ни одна политическая сила стать нашим союзником не попытается, наоборот, будет предпринята коллективная попытка, и появлению между ЕНД и «Грузинской мечтой» отличающегося от них полюса воспрепятствуют обе стороны, чтобы задушить ее в зародыше. У нас есть четкий взгляд. Политика – нечто такое, что никогда не нужно говорить никогда, в какой-то момент, возможно, нам придется вести разговор с кем-то, но стратегически никакого альянса и отношений с кем-либо мы завязывать не собираемся в том формате, чтобы с кем-то объединиться. У нас есть амбиция, чтобы выложить в грузинскую реальность отличающийся политический проект, и я уверен, что чем больше времени пройдет, тем яснее увидит общество, что здесь действительно формируется центр реальной альтернативной силы.
— Какой Вы хотите видеть Грузию?
— Защищенной, единой и, что главное, христианской.
Беседовала Шорена Папашвили
