Динамика последних лет показывает, что каждый летний сезон оказывает пагубное влияние на грузинскую национальную валюту – лари. Как по причине внешних, так и внутренних факторов, лари продолжает обесцениваться с катастрофической скоростью. Так, только с 20 июня по 31 июля, курс грузинского лари по отношению к доллару обесценился на 6,6% – с 2,7871 до нового антирекорда в 2,9718. Нынешнее лето действительно побило рекорды прошлых лет. Лидеры правящей партии «Грузинская мечта – Демократическая Грузия» винят во всем оппозицию, в лице «Единого национального движения», представители которого хвалятся «крепким» лари в период своего правления (2003-2012 гг.). Их всех объединяет один факт – обе политические партии, противостоящие друг другу, пренебрегают интересами населения страны.
Насколько серьезны экономические вызовы, перед которыми стоит правительство и население Грузии, а также может ли падение курса лари вызвать социальный взрыв в стране, об этом и о многом другом Dalma News беседует с экспертом по вопросам экономики Демуром Гиорхелидзе.
— Как вы оцениваете сегодняшнюю экономическую ситуацию в Грузии?
— Я не считаю, что нынешняя ситуация является катастрофической,a все экономические проблемы являются решаемыми. Единственное условие — реализация правильной макроэкономической политики. У нас очень много неиспользованных ресурсов, включая человеческие, материальные и финансовые. По прошествии более двадцати лет никак не наладили экономику страны. Все эти годы каждое грузинское правительство проводило все ту же наследственную политику и как следствие которой все мы активно зависим от импорта, в то время как есть возможность успешного местного производства множества товаров.
— Что вы подразумеваете под наследственной политикой?
— В нормальном государстве экономический рост и благосостояние населения стоят на переднем плане, так как в противном случае западный избиратель на выборах вынесет правительству очень серьезный приговор. Именно эта т.н. обратная связь между правительством и населением, т.е. обязательность результата, удерживает именно то равновесие, которое есть в западных странах. У нас этого нет – нет чувства ответственности перед собственными избирателями. Все это характерно не только для Грузии, это проблема всех стран постсоветского пространства. Правительства не стараются выйти на результат и после выборов забывают, что они имеют большие обязательства перед страной и населением.
— Насколько важным вызовом для правительства «Грузинской мечты» является то, что курс лари падает, а недовольство населения растет?
— Это уже проблема правительства. «Грузинская мечта», которая находится у власти семь лет, в самом начале, в 2012-2013 годах обладала фантастическим доверием населения, которое возлагало на них величайшие надежды. Уже по прошествии семи лет отношение населения к «Грузинской мечте», к сожалению, изменилось. В этом виновато само правительство страны и никакая оппозиция добиться этого просто не смогла бы. Фактически, ожидания населения не оправдались и они не почувствовали улучшения уровня своей жизни. Хотя в стране стабильная ситуация и ее экономика растет, но тем не менее, экономическая политика Грузии слабая, а национальный доход для различных слоев недоступен — пользуется им только узкий круг лиц.
Как следствие всего этого — с одной стороны, экономика страны растет, с другой стороны, люди по-прежнему нищие и безработные.
— После прихода к власт правительство «Грузинской мечты» начало несколько значительных инициатив, включая проекты по развитию сельского хозяйства. Однако, результатов не видно. Почему?
— Неправильно говорить, что ничего не делается. Возможно, делается довольно многое, но это эпизоды, и, фактически, для большей части общества недоступные проекты. Высок уровень протекционизма, а того, что важно для рыночной экономики (создание открытой конкурентной среды и распределение ресурсов на конкурентных основаниях) в Грузии пока, к сожалению, нет.
— В чем сущность проблемы?
— Проблема характерна для демократической страны с рыночной экономикой – отсутствие независимых институтов, независимых механизмов регуляции.
— Насколько обесценивание лари может быть связано с влиянием экономики Турции и сокращением туристов из России?
— Та же Турция и события 20-21 июня – это шоки. Каких-то фундаментальных, отрицательных сдвигов в экономике не было. Это не результат ухудшения фундаментальных показателей, это тот же политический и внешний шок. Но даже если бы это было не так, у лари все же есть огромная фундаментальная проблема. Именно из-за макроэкономической и, особенно, монетарной политики правительства Грузии, лари в Грузии едва составляет 20% экономики страны, что очень мало. Остальное заполнено долларом. Поэтому, когда уровень долларизации так высок, из-за малого количества лари и из-за того, что страна зависит от импорта и валюта прочных гарантий не имеет, в случае даже небольшого шока происходят колебания курса лари.
Вместе с тем, слабость макроэкономической политики, особенно в монетарной – это доминирование «жидких» и бессмысленных, так называемых неолиберальных взглядов. Когда президент Национального банка заявляет, что он не вмешивается в действие рынка и рынок сам регулирует курс лари, это настолько безмозглое заявление и такая глупость с профессиональной точки зрения, что делать комментарии и не стоит. Именно поэтому в Грузии сложилась такая экономическая ситуация.
— Как удавалось правительствам Михаила Саакашвили сохранять курс лари?
— «Единое национальное движение» в свое время допустило большую ошибку. Таким образом, когда в 2007 году был рекордный показатель поступления иностранных инвестиций – до $2,135 млрд., власти страны не знали куда деть эти деньги и изъяли их из оборота. Это сразу же повлияло на упрочение курса лари и показывало уровень неразвитости экономики страны. Денег тогда было столько, сколько нужно было для обслуживания власти.
Укрепление лари, когда $1 стоил 1,42 лари, было бессмыслицей, потому что такой сильной экономики и финансов у Грузии нет. Это фактически принесло то, что сегодня у нас экономика могла быть вдвое больше нынешней. Это была безденежная экономика. Для малого и среднего бизнеса финансы были недоступны, только для очень малой группы. Это, конечно, тода задержало экономический рост. К тому же политика правительства сводилось к следующему: «почему мы должны производить внутри страны, лучше купим за пределами страны». То есть те же «жидкие» неолиберальные взгляды, которые сегодня уже выброшены на свалку.
— Не слишком ли лари зависит от внешних факторов? Как действует сокращение туристических потоков на экономику страны?
— Проблема здесь в том, что Грузия зависит от импорта, а экспорт очень слабый. Поэтому поступающей от экспорта иностранной валюты абсолютно не хватает на операции импорта. В результате нашей неправильной макроэкономической политики все зависит от того, что наше 1,5-миллионное население, которое в 90-е годы выехало из страны, но продолжает перечислять деньги в Грузию, своим семьям, а также от того, сколько туристов приедет в Грузию в течение года. Строить экономику страны на туризме было ошибкой. Не так уж много туристов потеряла страна, а падение курса лари мы получили из-за плохих ожиданий у населения Грузии.
— То есть все это результат паники?
— Да. Никто не знает, что случится. Национальный банк ничего разумного не говорит, правительство молчит. На этом фоне совершенно естественно, что население страны и бизнес, у которого имеются деньги на руках, быстро бегут и покупают иностранную валюту, пытаясь защититься от худшего. Если бы была открытая политика и более планомерные сроки девальвации лари, как бизнес, так и население, запланировали бы все так, чтобы потери были бы минимальными. Сегодня же мы не знаем, что случится. Именно это незнание и является основой внутригрузинской паники.
— Что бы вы рекомендовали Национальному банку и правительству Грузии?
— Здесь особенных рецептов не требуется. Я один из авторов концепции развития страны, в которой все расписано, но политической воли властей по выполнению этих рекомендаций, к сожалению, нет. Первым и главным делом является быстрый экономический рост и обеспечение трудоустройства, что, само по себе, смягчит множество проблем. Эта главнейшая задача не стоит в центре политики правительства. Если роста не будет, то и мы будем в том же состоянии. А для того, чтобы был рост, необходима мобилизация наших ресурсов на развитие, для чего нужна определенная политика и стимул.
— В начале беседы Вы сказали, что страна имеет ресурсы для преодоления кризиса. Какие ресурсы вы имели в виду?
— Во-первых, это то, что большое количество жителей страны не трудоустроены. Безработица в Грузии очень высока и по официальной статистике составляет 12,7% (данные Национальной службы статистики Грузии за 2018 год – Dalma News), но 1,125 млн. человек (из общего количества населения в 3,723 млн. человек – Dalma News) считаются самозанятыми. Но на самом деле большая часть этих людей – безработные. Во-вторых, в депозитах грузинских коммерческих банков находится несколько миллиардов лари, которые не идут в экономику страны, так как нет соответствующих механизмов. В третьих, ресурсами являются те развитые секторы экономики: перерабатывающая промышленность, сельское хозяйство (производство биопродукции), а также развитие малого и среднего бизнеса, которые жизненно необходимы для такой небольшой страны как Грузия и обеспечат трудоустройство населения и инновационную деятельность. Отмечу также, что в Грузии привилегированным является лишь крупный бизнес, тогда как малый и средний продолжают жить за счет собственных ресурсов, что усложняет ситуацию.
— Ожидается ли в стране социальный взрыв?
— Грузия – не та страна, где социальное недовольство перерастает в политические вопросы. Парадокс, но в таких бедных странах, как Грузия, социальные вопросы не выдвигаются на передний план. Ожиданий социального взрыва у меня нет, но правительству следует хотя бы немного смягчить этот негативный фон, в противном случае, если этот процесс продолжится, не думаю, что к парламентским выборам 2020 года у правительства останутся какие-то серьезные ресурсы.
Беседовала Шорена Папашвили
