Он начал играть на дудуке почти в 16. Сейчас ему почти 40, и он с гордостью несет в мир музыки великую традицию и великую фамилию. 7 февраля он примет участие в исполнении Stabat Mater Карла Дженкинса в концерте-открытии юбилейного фестиваля Минин-хора в Светлановском зале Дома музыки в Москве. Собеседник Михаила Сегельмана — Дживан Гаспарян-младший.
Ваш легендарный дед в одном из интервью сказал, что однажды принял вашу запись за свою…
Было такое дело! Начав играть на дудуке здесь, в США, я беспрерывно слушал записи деда. Одну за другой. Иногда до семи утра. Я, конечно, не копировал, — так получилось. Плюс он дал мне определенные упражнения, — а это же дыхание, фразировка. Однажды дедушка спросил: «Ты понимаешь, что ты делаешь? — Нет, а почему ты спрашиваешь? Что-то неправильно? — Нет, я даю тебе самые сложные упражнения, а ты делаешь с первого раза. Мои гены тебе передались, продолжай!»
Какая еще музыка вас цепляет?
Классическая музыка интересна всегда. Конечно, хор, опера. Опять же, если вспоминать самое начало, я стал играть с рок-бэндом, — не только на дудуке, но и, например, на зурне. Импровизировал, примеривался к гитаре. И сейчас мне очень легко сотрудничать с разными составами. Но ведь и дедушка был великим импровизатором… А в данный момент мне очень интересна электронная музыка. И, конечно, я тяготею к фьюжн: интересно пробовать новые сочетания, писать для разных составов свои мелодии, все время идти вперед. И еще один момент: дудук гораздо разнообразнее, чем кажется на первый взгляд (в тембральном, техническом отношении). Иногда играешь в ансамбле джаз, блюз, и если не знать, что это дудук, то и не подумаешь. Вот фестиваль, в котором я участвую, называется «Хор без границ». И дудук — он тоже без границ.
Вы пели в хоре?
В Армении, в детстве. Как множество детей, я поступил в музыкальную школу, и там был и детский хор. А потом наша руководительница уехала в США, и это было уже не то. В какой-то степени, пение в хоре помогло мне потом заиграть на дудуке.
Когда какой-то инструмент востребован, появляются и мастера, возникает конкуренция между ними. Понятно, что дудук — не такой универсальный инструмент, и все-таки ваш дед привил моду на него. Производство дудуков в нынешнее время — все еще удел одиночек, или возникла некая индустрия?
Да, многие стали производить, но скажу так: не у всех получается. Множество тончайших технических моментов, особенно когда речь идет о верхней части инструмента. Ну и нужно детально представлять себе технику игры. Вот в свое время дедушка стал использовать бас-дудук (октавой ниже обычного), особенно для игры в квартетах. Он делал эти инструменты вместе со своим другом, в потом этот человек умер, и теперь сын продолжает его дело.
В пандемию вы довольно активно давали онлайн-концерты. Понравился формат?
Нет, однозначно. Живой концертный зал, его атмосфера, запах — с этим ничто не сравнится. Все время думаешь о связи, о технике, а не о музыке. Понимаете, в зале мы часто играем и закрываем глаза, это происходит помимо тебя, это некий момент духовного сосредоточения.
Жажда нового, о которой вы говорили, побудила вас принять предложение Минин-хора и участвовать в исполнении сочинения Карда Дженкинса. Как это произошло?
С этим предложением ко мне обратился Дмитрий Сибирцев. Я послушал запись, там не прописана партия дудука, но есть места, где он прямо просится. Я это ясно понял и, можно сказать, увидел в сценическом варианте (примечание редактора: в двух частях Stabat Mater в качестве опции предусмотрена партия «этнического деревянного духового инструмента» с импровизацией). Я безумно рад приехать в Москву, в Дом музыки, где мы часто выступали с дедушкой. Ну а потом — пандемия, перенос и отмена концертов, и сейчас я впервые после его смерти сыграю на этой хорошо знакомой сцене.
Беседовал Михаил Сегельман
