На фоне иссякавших протестов 4 оппозиционных партий, недовольных результатами парламентских выборов, премьер-министр Ираклий Кобахидзе, сделал, с одной стороны, принципиальное, подходящее для суверенного государства, а с другой – скандальное заявление, вновь превратившее проспект Руставели в поле противостояния. Как стало известно, «Грузинская мечта» временно приостанавливает переговоры о членстве в ЕС, но продолжает выполнять рекомендации, предусмотренные соглашениями об ассоциации и свободной торговле. К концу 2028 года Грузия потребует открытия переговоров во второй раз в надежде, что ей больше не откажут в приеме в ЕС. Этого заявления Кобахидзе оказалось достаточно, чтобы люди по призыву радикальной оппозиции снова вышли на улицы с протестом. Уже более недели проспект Руставели и площадь Свободы превратились в арену противостояния между правоохранителями и радикальными группами митингующих. Есть пострадавшие как среди протестующих, так и среди сотрудников правоохранительных органов, десятки человек задержаны, в том числе по нескольким тяжким статьям.
О протекающих в стране событиях с Dalma News беседует аналитик Заал Анджапаридзе.
— На фоне иссякающих акций протеста оппозиции премьер-министр Ираклий Кобахидзе 28 ноября сделал заявление в такой формулировке, которая обязательно вызвала бы протест. Почему, по вашему мнению, власти поступили подобным образом?
— Я не смог найти полного объяснения этому заявлению правительства и стоящим за ним причинам. Возможно, у них есть больше информации, которой мы не знаем. Только то, что будто бы после 16 декабря, когда министры Совета Европы должны были официально отказаться от открытия с Грузией переговоров о членстве в ЕС, а оппозиция готовилась к этому дню, и «Мечта» их опередила, я считаю не совсем убедительным аргументом. С другой стороны, заявление правительства о том, что оно приостанавливает процесс интеграции с ЕС до 2028 года, действительно можно было сказать другим языком, с другой формулировкой. Я думаю, именно формулировка вызвала ту реакцию, которую мы видим сегодня. Когда проходили парламентские выборы, главный лозунг оппозиции — «Европа или Россия?» — не сработал, и люди все равно проголосовали за «Грузинскую мечту». Но теперь, когда уже объявлено, что переговоры с Европой приостановлены до 2028 года, видимо, сама мысль о том, что многое может произойти до этого времени, вызвала такую реакцию.
— Кто сегодня стоит на улице по призыву оппозиции?
— В основном это активный электорат оппозиционных партий. По самым оптимистичным данным, количество участников акций, на мой взгляд, не превышало 20 000. А у 4 оппозиционных партий есть столько избирателей. Они могли вывести и больше, но не сумели.
— Что получило правительство от этих акций?
— Правительство получило для себя немало дивидендов от этих акций. Прежде всего, выявило пристроившиеся в государственных ведомствах оппозиционный кластер. В эти дни многие знакомые лица предстали перед общественностью в крайне негативном свете из-за своего крайнего радикализма. Мы видели вторжения в театр Руставели, Дом писателей, Общественное телевидение. Участники уличных акций разрушили инфраструктуру города, есть пострадавшие с обеих сторон. Некоторые искренние люди увидели, что эти демонстрации на самом деле являются борьбой лидеров оппозиции за власть, а не за европейскую ориентацию. Эти молодые люди, возможно, не имеют четкого представления о том, что такое Европейский союз, многие из них даже не могут назвать, сколько стран входит в Европейский союз или НАТО. Постепенно эти акции исчерпали себя. Даже если бы правительство не предприняло полицейских действий, когда из офисов оппозиционных партий были изъяты пиротехника и «майданная» амуниция, которой снабжались радикальные группы участников акции, возможно, акции опять перешли бы в иссякающий режим.
— Премьер-министр признал факты чрезмерного применения силы правоохранительными органами, назвав критику общества правильной реакцией. В каком случае общество может заставить правительство не выходить за конституционные рамки?
— В любом демократическом обществе влияние общества является важнейшим фактором. Без этого нет демократии. В 2023 году, когда общественность не до конца поняла содержание «Закона об агентах иностранного влияния», тогда было оказано общественное давление, и из-за этого власти отозвали этот закон. Правительство «Грузинской мечты» не раз отступало, учитывая общественное мнение, в отличие от «Единого национального движения», но в последнее время, похоже, «Грузинская мечта» решила, что идти на слишком большие уступки оппозиционной части общества невыгодно. Правительство «Мечты» в определенные моменты проявляет жесткость, в определенные моменты оно может отступить, в этом как раз и заключается один из компонентов жизнеспособности этой политической силы.
— Мы видели призывы президента начать движение сопротивления, а также призывы вывести школьников на насильственный митинг, которые Саломе Зурабишвили позже опровергла в интервью Общественному телевидению. Как Вы думаете, президент действует под чужую диктовку?
— Ее интервью было полной катастрофой. Саломе Зурабишвили, казалось бы, опытный дипломат, не смогла адекватно ответить на вопросы журналиста. Я думаю, что Саломе Зурабишвили в какой-то момент обуяли эмоции, она утратила способность реально оценивать себя и представила себя лидером всего оппозиционного спектра, внепартийным предводителем. В этом также есть признаки мании величия. Возможно, сами оппозиционные НПО создали у нее такое искушение и ощущение, что она их лидер и должна их возглавить. И она поддалась искушению. Саломе Зурабишвили никогда не была лидером. Сколько времени она находится в грузинской политике, но все инициативы, выдвинутые ею, заканчивались крахом. Она стала лидером именно благодаря тому, что «Грузинская мечта» подарила ей кресло президента — правительственную харизму. То же самое можно сказать и о бывшем премьер-министре Георгии Гахарии. Когда он был премьер-министром «Грузинской мечты», хотя и допустил много ошибок, у него была правительственная харизма. Я не знаю, как поведет себя Саломе Зурабишвили в оставшиеся дни, может быть, она преподнесет обществу еще какие-нибудь сюрпризы, но если обратится к благоразумию, то, вероятно, для нее будет лучше, потому что когда она выйдет из резиденции Орбелиани, или ее выведут, может возникнуть вопрос о ее физической безопасности, потому что многие люди рассержены на нее.
— Какова цель этих акций?
— Расшатать правительство, а затем свергнуть его. Вы видели, какая работа ведется в государственных учреждениях, министерствах, те, кто знаком с теорией и техникой цветных революций, знают: происходящее на улицах — стрельба фейерверками по полицейским, забрасывание их камнями, сопротивление — это видимая часть айсберга. Основная часть скрыта. Ведь если около 1000 госслужащих написали заявления по одному призыву, это результат того, что с ними кто-то поработал, кто-то их убедил. Создали фонд под руководством Гиули Аласания, чтобы в течение года выплачивать зарплаты тем, кто так публично и шумно уходит с работы, к чему их также призвала президент. Да и правительство, как говорится, нет худа без добра, осознало, что в правительственных структурах есть люди, которым нельзя доверять. Эти люди, если они настроены проевропейски, согласно европейской практике, должны были раньше уйти с работы. Если они не согласны с политикой властей, им следует написать заявление и уйти.
Беседовала Шорена Карчава
