Ну, вот и 2017 год можно считать ушедшим в историю. Чем он запомнился, что произошло важного и знакового в нем? Попробуем подвести некоторые итоги, не претендуя, впрочем, на полноту обзора и не утверждая безапелляционно о непреходящей важности отмеченных событий.
Конечно, каждый из нас может составить собственный список наиболее важных и значимых событий уходящего года, равно, как и сделать анализ «от автора». Поэтому, не пытаясь объять необъятное, отметим некоторыми штрихами то, что вызвало очевидный общественный и политический резонанс.
Прежде чем перейти к происходившему в Армении и вокруг нее, стоит напомнить, что 2017-ый – год столетия Октябрьской революции. Событие это, как бы к нему не относиться, оказало огромнейшее влияние не только на постсоветское пространство, но и на всю планету.
Вопреки некоторым опасениям, юбилей прошел без эксцессов. И это вселяет надежду, что уже скоро можно будет разобраться в том, что же той осенью вековой давности произошло в России, – разобраться, по возможности, спокойно, беспристрастно и объективно. Ну, и без мешающих эмоций, разумеется.
А Армения вплоть до середины весны жила парламентскими выборами. Выборы эти в очередной раз окрестили «судьбоносными», хотя вряд ли у кого были сомнения в предрешенности их итогов. Но суеты было много, да и как без нее, если массе политических деятелей и тех, кто считает себя таковыми, нужно в очередной раз напомнить о себе, а быть может, попытаться доказать самим себе, что общественное забвение – не их удел. Тщетно, как правило.
Тщетно, ибо, как иначе объяснить самые невероятные союзы, блоки и коалиции в тех сочетаниях, кои мы наблюдали? Когда в блоки вступают нынешние, а чаще бывшие деятели, совершенно не подходящие друг другу ни в политическом, ни даже в эмоциональном плане? Смотревшийся нонсенсом блок Осканян-Раффи-Оганян яркий тому пример.
Никак не возьмут в толк наши бывшие президенты, премьеры и самые разные министры, что авторитет их в обществе никакой от слова «вообще», что только одними своими именами они отпугивают практически всех потенциальных избирателей. Вот и получают от выборов к выборам до неприличия мизерные проценты голосов.
И если бы они спросили того же избирателя – почему это так, то получили бы подкупающий своей простотой ответ: потому что нужно было хоть что-то сделать для страны, когда вы были на высоком посту. Второй раз видеть их вершащими государственные дела люди не хотят.
В таких условиях шансы были у блока «Выход» — его лидеры государственными должностями пока еще не были отягчены – и шансами этими коалиция воспользовалась, набрав неожиданно большой процент. Ряд аналитиков еще до выборов обращал внимание на очевидный популизм их агитации и, к сожалению, так оно и случилось. Войдя по итогам выборов в парламент и столичный муниципалитет, фракция блока отметилась лишь двумя инициативами, заранее обреченными на провал, – затеяли переименование улиц и выход Армении из ЕАЭС. А действительно важные, требующие безотлагательного решения вопросы, – как не затрагивались, так и остаются замалчиваемыми.
Таким образом, не хочется, но приходится констатировать с печалью: в ипостась парламентской республики Армения вошла опять без какой бы то ни было серьезной оппозиции. Ибо несерьезные, мягко выражаясь, организации оппозицию не заменят, а годятся только для галочки. Это чревато большими неприятностями – в частности, правящие силы могут уверовать (если уже не уверовали) в собственную непогрешимость и абсолютное превосходство, но речь сейчас не об этом.
Потом, видимо входя во вкус парламентской формы правления, нам стали навязывать всякие дискуссии разной степени нужности и вменяемости. Особо горячие баталии развернулись вокруг закона «О семейном насилии».
Решимость, с которой правительство отстаивало срочнейшую необходимость принятия этого закона, наводила на мысль, что результаты общественного обсуждения им, правительством, во внимание приниматься не будут, как, впрочем, и всегда. Так и случилось. А единственным, фактически, доводом властей в пользу закона стало утверждение, что побои, которыми муж награждает жену, не вписываются в армянские семейные традиции. Невероятное открытие, конечно.
Таким образом, с принятием этого закона мало что изменилось, кроме того, что возникло еще одно очень удобное и непаханое коррупционное поле. Собственно, знающие люди предупреждали об этом с самого начала.
Потом нас повеселили тем, что до сих пор положение о допустимости брака исключительно между мужчиной и женщиной действовало априори, а теперь закреплено на законодательном уровне.
«Впервые закреплено, что брак может быть заключен только между мужчиной и женщиной», — сказал тогда руководитель Минюста Давид Арутюнян.
Такая постановка утверждения – о том, что «впервые» – изрядно, кажется, удивила премьер-министра Карена Карапетяна, который даже поинтересовался: «А разве до сих пор это не было зафиксировано?»
Еще была дискуссия о русском языке, даже нас, видавших виды, поразившая своей надуманностью, искусственностью и притянутостью за уши. Взяли, да выдумали сенсацию — мол, русский сделают в Армении государственным. Даже после того, как на всех доступных языках было разъяснено, что ничего подобного и в мыслях нет ни у кого, особо упорные не сдавались, задавая неуместные до глупости вопросы российскому министру образования Ольге Васильевой – будто это находится в ее компетенции. Васильева же – какая неприятность! – как назло, не подтвердила информацию, отослав за ответом к армянским властям. А поскольку власти уже устали повторять одно и то же, то круг, наконец, замкнулся.
И, конечно, одно из важнейших событий года – подписание договора Армении с Евросоюзом. Реакция на это была от восторженной до резко негативной, даже провокационной, но все улеглось, ибо не случилось ровным счетом ничего, кроме знаменательного факта – Армения не закрыла дверь в Европу и осталась своей в ЕАЭС. Тех, кто с пеной у рта требовал от нас поведения по принципу «или-или» — с обеих сторон – можно считать посрамленными.
Ведь ради Армении ЕС пошел на то, чтобы удалить из соглашения те самые экономические требования, которые были предъявлены Украине и камня на камне не оставили от ее экономики. От армянской экономики, правда, камня на камне не оставили при совсем других обстоятельствах и совсем другие люди, и не 4 года, а четверть века назад, но тем не менее – вышеупомянутых положений не было.
И теперь Армении – ее правительству – нужно очень много и не переставая трудиться, чтобы соглашение с ЕС заработало во благо страны. Возможно, в какой-то степени увеличится поток европейского финансирования и разных грантов – и если получатели будут потирать руки в предвкушении хорошего куска для распила, то ничего не выйдет. Вернее, выйдет – фиаско.
В уходящем году нам удалось, к счастью, избежать прямого противостояния общества с властью и с самим собой – не случилось ничего похожего на захват полка полиции и даже на «электрический Ереван». Но это не значит, что нас не пытались спровоцировать.
Та же дискуссия о русском языке, закон о насилии в семьях, вопросы ЛГБТ-сообщества – все это было, в том числе, и попытками если не устроить столкновения, то прощупать почву, прозондировать. Недавние студенческие волнения и забастовки из-за нового порядка призыва учащихся в армию – из той же обоймы.
Армянское общество, однако, не поддается на такого рода провокации – оно готово обсуждать, возмущаться, требовать. Но не устраивать «майданы» и перевороты.
Похоже, чудовищное правление АОД все же принесло, как минимум, один плюс – Армению еще долгое время будет очень и очень трудно, если не невозможно раскачать на революционные действия. С одной стороны это хорошо для стабильности и спокойствия страны, фактически находящейся в состоянии войны.
С другой же, как было сказано, этим пользуется власть и заправилы монопольно-олигархической экономики. И цены на масло и мясо – например – они продолжат повышать, не спросясь никого. Повышать тогда, когда им вздумается, и на столько, на сколько они считают нужным.
А впереди у нас год от Рождества Христова 2018, во многом предсказуемый. Но в стремительно меняющемся современном мире никогда нельзя быть уверенным в чем-то заранее, а значит, нас ждут и сюрпризы.
Приятными ли они будут, в какой-то мере зависит и от нас самих.
Рубен Гюльмисарян
