У контрольно-пропускного пункта Ларс российско-грузинской границы многокилометровая очередь. В Грузии продолжается туристический бум. В этом году количество туристов впервые превысило количество населения страны. Подобные сообщения фигурируют в информационных выпусках почти каждый день.
Приезжая в Тбилиси или другой грузинский город с достопримечательностями, легко убедиться, что в информационных выпусках не врут. Власти Грузии несколько лет назад провозгласили туризм краеугольным камнем местной экономики. И туризм им стал. Во всяком случае, более эффективной отрасли в Грузии сегодня нет. Переход экономики страны к сервисной модели состоялся. И, казалось, мечта сбылась! Но наряду с туристами, страну наводнили менее безобидные пришельцы.
Еще год назад поток иностранцев был не так пестр и состоял в основном из жителей европейских стран, России, Украины, Азербайджана и Армении. Представители других стран были в общем-то редкими гостями. Особняком уже стояли турки. Они в Тбилиси обосновались основательно, претендуя на более-менее постоянное место обитания. О том, что один из центральных проспектов грузинской столицы – имени царя Давида Агмашанебели (Строителя), стал зеркальным отражением кварталов турецких городов, не писали, наверное, самые ленивые. Половина этого проспекта, отреставрированная еще во времена Михаила Саакашвили, сегодня сплошь в ресторанах и кафе с «разнообразными» названиями — «Анкара», «Истамбул», «Измир» или «Босфор». Эти объекты общепита не переходят друг в друга, кажется, только потому что разделены крохотными парикмахерскими, названные владельцем и мастером (это в одном лице) собственным именем «Мустафа», «Кямаль», «Джавад». К этому привыкли. Как и к тому, что в этом смысле в Аджарской автономной республике — в Батуми — присутствие Турции проявляется ярче и многообразнее.
Турция сегодня для Грузии – братская страна. Здесь турецкому присутствию в основном рады. Рады даже тому, что, скажем, взятый в управление турецкой компанией батумский аэропорт работает уже по турецким законам. Такая чрезмерная близость и добрососедство создают возможность Турции выпускать карты с включенной в свой состав Аджарией, а турецким политикам иногда называть Батуми и Кобулети истинно турецкими городами. Но хороший сосед – он и есть хороший сосед, и ему многое сходит с рук. Даже подсказки, какие праздники Грузии стоит отмечать с размахом, а какие скромно. Например, Турция сказала, что обидится, если Грузия пышно отпразднует Дидгорскую битву, в которой объединенные войска Давида Агмашенбели, часть проспекта имени которого сегодня покорена ресторанной Турцией, разбили войска самой Турции, тогда известной, как Сельджукский султанат.
В «оккупации» проспекта Агмашенебели турки не одиноки. Арабских заведений тоже немало. О том, что вход в некоторые из них, которые не совсем и рестораны, точнее наряду с этой функцией выполняют и другие, местным заказан, говорить не хочется. Это очень обидно для них.
Вторая половина проспекта, приведенная в порядок уже при правящей «Грузинской мечте» более свободна от турецкого влияния. Большая ее часть – пешеходная зона. Тут скопление баров и кафешек. Это вполне себе европеизированные заведения, присущие любой туристической зоне среднего городка. О географической близости с Востоком свидетельствовать могут разве что низкие диваны и кальяны в некоторых из них. Зато приезжие тут – на первый взгляд, преимущественно, с востока, в отличие, скажем от туристической зоны в старой части Тбилиси.
Сидя вечером за бокалом чего-либо, обязательно неоднократно можно увидеть шествующего в шортах смуглого человека, за которым в паре шагов вереницей следуют 2-3 женщины с головы до пят в черном. Человек садится за один стол и что-то заказывает себе, его «черное» сопровождение пристраивается за другим и потребляет, как правило, чай. Для точности – речь не об одном и том же человеке и его свите, а о разных.
«О, какие туристы имеются!» — думаешь вслух. «Туристы ли?! — поправляет более осведомленный местный приятель. – Скорее, беженцы».
Таких беженцев с Востока – Ирака, Афганистана, Индии, Пакистана, Сирии – в Грузии много. По информации некоторых неправительственных организаций, за последние 5 лет 76 тыс. человек из этих стран и государств Африки получили в Грузии вид на жительство. Почти половина обзавелась даже гражданством.
На беженцев, тех беженцев, которые бежали из Абхазии или Южной Осетии, Азербайджана или Нагорного Карабаха, эти люди не похожи. Они одеты, обуты, вечера проводят в недешевых заведениях, но главное – у них совершенно спокойный уверенный взгляд, не затравленный, не погасший, не с застывшим ужасом, какой был у наших, закавказских беженцев в первое время.
Вслушиваясь в шумовой фон этой части тбилисского Вавилона, улавливаешь доминирование неевропейских, неславянских, некавказских языков, а арабского. И если по-прежнему вслух считаю это место туристической зоной, то местный приятель как бы невзначай вкратце рассказывает о том, что сам он живет недалеко от центра Тбилиси, не в самом престижном районе, но и не в спальном массиве, и что в его многоэтажке и стоящей рядом другой, целых четыре квартиры заняты индийцами и пакистанцами – по 10 молодых парней в трех из них, и в четвертой — семья с пятью-шестью детьми, которые уже вовсю болтают на грузинском языке и играют с местной детворой: «Эти – явно надолго. А с одной из молодежных компаний конфликт вышел – ввалились в подъезд поздно ночью с шумом и, буквально, свистом. Я сделал резкое замечание, один из них тут же выхватил телефон и начал меня фотографировать – на случай, если решат жаловаться на меня». При прежней власти не приведи Всевышний сделать что-то, что иностранцу не понравилось, при нынешней – такого однозначного преимущества над местными у пришлых нет.
Беженцы. И куда? В Грузию, в таком количестве? В Грузию, которая сама в международных отчетах фиксирует наличие полумиллиона родных насильственно перемещенных лиц из своих бывших взбунтовавшихся автономий? Приятель ковыряется в своем «андроиде» и «извлекает» информацию от Georgia-online некоторой давности. Журналисты раскопали, как легко в прославленных при Саакашвили Домах юстиции иностранцы получают вид на жительство. Для этого нужно всего-то представить справку о том, что у тебя бизнес. Справка о наличии какого-то Ltd банально покупается меньше чем за 1000 долларов в окрестностях этого учреждения у неких ушлых типов. У беженца бывают свободные 1000 долларов? Не знаю. У «местных» беженцев таких денег не было. Ну, у 99,99 процентов – точно не было. У них вообще ничего не было, кроме одежды на себе.
«Некоторые и правда бизнес имеют, — продолжает приятель. – Заняты в основном сельским хозяйством. Землю продавать иностранцам нельзя, они покупают через подставных грузин, или арендуют. За бесценок скупают пустые дома в деревнях. И начинают жить. В Кахети, говорят, уже целая деревня есть индийская. Сам не видел – говорю, о чем слышал».
Это возможно. Знакомого в Германии подвозил таксист-индиец. Узнав. Что он из Грузии, радостно воскликнул: «Знаю. Это на Кавказе. Туда мои родственники уехали. А к ним потом их соседи и другие соседи поехали. И еще поедут. Там много земли, и можно работать». Итак, только от мюнхенского таксиста – родственники и две соседские семьи. Сколько это человек? И так уж много земли в Грузии, чтобы хватило на тысячи индийцев? И почему ее вдруг стало «много»?
В этом одни обвиняют консерватизм местных крестьян, из года в год выращивающих одну и ту же культуру, когда у мирового рынка нет такой потребности, скажем в винограде или его производных. Другие — опять же местных крестьян, не желающих учиться чему-то новому, внедрять новые технологии, а потому не выдерживающих конкуренции с турецкими, скажем, фермерами. Третьи просто обвиняют крестьян в склонности к лени и праздности. Четвертые «атакуют» государство, не помогающее родным крестьянам, зато идущее якобы навстречу иностранцам во всем. И тогда начинает думаться, что недавние марши грузин против эмигрантов, а точнее, как говорили сами организаторы маршей, не против эмигрантов, в против всепопустительства властей, это марши отчаяния: «Надо ничего не понимать, или делать специально – через несколько лет демографическая ситуация в Грузии изменится и характер изменений будет необратимый». И это тоже слова отчаяния.
Известный политолог Ашот Манучарян, давно живущий в Берлине, как-то рассуждая о миграционной волне, сказал мне: «Германия с этим справится. В Германии 90 миллионов жителей. Не вписавшихся в местное общество эмигрантов – не более 5 процентов. Остальные – уже германцы. У Германии – мощнейшая, постоянно развивающаяся экономика с ВВП в 40 тысяч долларов на душу населения. Будет, конечно, сложно принять новых беженцев, но Германия перемелет проблему». Стоит сравнивать положение Германии с положением Грузии, пусть беженцев с Востока в Грузии и несравнимо меньше, чем в Германии?
Потом мы с приятелем пошли по его делам в Дом юстиции за справкой для его каких-то дел. Я – за компанию, и движимый желанием увидеть «тысячи иностранцев», получающих всякоразные грузинские бумаги. Местных жителей там было больше, чем иностранцев. Тысяч их точно не было, но в глаза их многочисленность все-таки бросалась. Кто-то получал вид на жительство. Кто-то что-то оформлял. Человек, похожий на шейха белоснежным длинным прикидом, радовался новенькому грузинскому паспорту. И что? Ничего. Объясним это процессом глобализации и приобщения к европейским ценностям.
«Несколько лет назад в Тбилиси поговаривали о футбольной афере, — рассказал приятель. – Здесь вдруг появились парни из Африки. Конечно, ни «джорджей веа», ни «абеди пеле» среди них и близко не было. Некоторые, правда, ловко управлялись с мячом. Но другие, кажется, бутсы в первый раз в Тбилиси увидели. Поговаривали, что какие-то наши ловкачи в их краях объявились и обещали местных футболистов пристроить в европейские клубы транзитом через Грузию. Естественно, не только за уникальный дриблинг и точно не за красивые глаза. Переправили в Грузию группу клюнувших на это ребят, и концы в воду. Кто-то из них все-таки сумел уехать играть за какие-то второразрядные европейские клубы. Кто-то застрял тут, пытаясь что-то заработать, чтобы домой вернуться, или куда-то себя деть». Рассказ этот, возможно, повис бы в воздухе, но он конкретизировал – большинство беженцев с Востока говорят, что Грузию они рассматривают как перевалочный пункт, они слышали, что отсюда легко попасть в Европу. Но на деле оказалось, что не так уж и легко. Легко оказалось только в Грузию – еще при Саакашвили был введен безвизовый режим чуть ли не для всех стран мира. А безвизовый режим Грузии с ЕС все-таки имеет особенности. И многие попросту застряли – домой вернуться одним не на что, другие опасаются репрессий. Власти Грузии между тем вступили в переговоры с рядом стран на предмет возвращения их граждан на родину. На сайте правительства Грузии говорится, что переговоры идут с Ираком, Афганистаном, Конго, Тунисом и др.
Возможно, и власть стала осознавать сгущающуюся опасность. Демократические действия, либеральный подход – это хорошо, но для стран с устоявшимися демократическими традициями и с мощной экономикой. Грузии при всем желании нет в этом ряду. И ей пока стоит развивать удачно развивающийся туризм, оберегая себя от чрезмерной миграции.
Оник Клекчян
