Сын известного российского скульптора Фахраддина Рзаева Заур Рзаев — молодой талантливый скульптор, выпускник Суриковской художественной академии (МГАХИ им. В.И.Сурикова) сегодня работает в мастерской легендарного скульптора Владимира Цигаля и претворят в жизнь свою философию. О своих работах, тонкостях профессии, вдохновении и Азербайджане Заур рассказал корреспонденту Dalma News.
Заур, вы пошли по стопам своего отца (известного российского скульптора Фахраддина Рзаева) и тоже стали скульптором. Это было ваше решение или все-таки семейное?
Ну, это, скорее, решили мои навыки и единственное дело, которым я занимался все свободное время и на всех уроках в школе. Так что интерес к творчеству у меня проявился с раннего детства. Я всегда что-то рисовал, придумывал, лепил. Безусловно, у меня были и другие увлечения, они и сейчас, впрочем, есть: философия, физика и наука в целом – все это неотъемлемая часть моей жизни, но искусство всегда было в приоритете. Я убежден, что существует триумвират развития личности – наука, спорт и искусство, сочетая которые, человек может открыть в себе безграничные способности. Именно такого образа жизни я стараюсь придерживаться. Где-то получилось, где-то не очень, но это мои идеалы.
Стиль работы вашего отца называют «романтическим лиризмом». А какой стиль у вас?
Я, честно говоря, плохо разбираюсь в стилях и, думаю, что стили, как и названия работ, не очень то и нужны. Я заметил такую тенденцию: большинство людей на выставках, увидев работу, быстро окидывают еe неосознанным взглядом, потом видят табличку с названием и кивают, не попытавшись воспринять саму суть композиции. Так же и со стилем. В отсутствие понятия стиль у человека появляется возможность самому интерпретировать композицию, и мне это очень нравится. Я не хочу, чтобы искусство воспринималось как привычка, а классификация этому только способствует.
Расскажите, пожалуйста, о вашей технике работы? С чем вам больше всего нравится работать?
Больше всего я люблю работать с пластилином и глиной. Но, в принципе, неплохо получается у меня и по камню работать, но мне больше нравится набирать форму скульптуры, нежели срезать ее. Совсем не люблю дерево — из-за его условностей в консистенции и в технологии работы. Я всегда был свободным от любых техник и рамок. Как я уже говорил, не люблю давать названия своим работам.
Где и в чем Вы находите вдохновение?
Во всем. Все начинается с философии. В каждой вещи, в каждом человеке, в каждом поступке есть философия, и я ее ищу. Она меня вдохновляет. Любая композиция возникает из философии, поэтому просто скульптором быть недостаточно. Меня вдохновляют люди, их космическая сущность: плохая или хорошая – неважно. В каждом человеке, в каждом его поступке есть какой-то смысл, который можно интерпретировать по-своему. Мне нравится исследовать сознание, словно космос.
Есть ли в Вашей коллекции скульптура-фаворит?
Таких работ, в принципе, нет. Каждая скульптура может тиражироваться, но до определенного числа. Две или три для музейных структур и около шести экземпляров для продажи. Есть близкие сердцу работы, но опять-таки они тиражируются, и если копий слишком много, то они падают в цене. Если, конечно, это не камень и не дерево, в этом случае это единичные работы. Можно сказать, что работы скульптора – это экономика и лучше не привязываться к своим творениям.
Скульптура сегодня в моде как никогда. Улицы лучших европейских городов украшаются скульптурами. Насколько он востребована в Азербайджане и в России?
Честно говоря, пока все находится на очень низком уровне. И в России, и в Азербайджане интерес все-таки минимален. Как следствие, мы имеем низкий уровень понимания скульптуры как таковой. Простой обыватель или человек, который интересуется искусством, очень редко может понять ту или иную работу и отличить какую-то салонную манерную вещь от настоящего произведения искусства, которая даже без имени автора будет расти в цене со временем, и внесет свой вклад в развитие этого направления. Я сам не раз сталкивался с такими случаями непонимания у людей, которые имеют возможность что-то решать в моей профессии.
Вы этнический азербайджанец. Что значит для Вас представлять Азербайджан на различных выставках?
Это большая гордость. Мне приятно, что в последнее время мои работы и работы моего отца стали замечать в диаспоре. Я вижу, что я там не чужой и я благодарен за это. Чувствуется связь с Азербайджаном. Наши с отцом манеры исполнения резко отличаются, в своих работах он постоянно затрагивает тему родины, а я ухожу больше в философию. Мы намеренно выбрали разные пути творческой реализации, чтобы не сложилось мнения, будто сын подражает отцу. Хотя многие искусствоведы отмечают, что в моих работах чувствуется Азербайджан. В числе моих работ памятник Мирзе Фатали Ахундову (азербайджанский писатель-просветитель, поэт, философ-материалист и общественный деятель), азербайджанский воин XII века и Фарман Салманов (советский и российский геолог, первооткрыватель нефти в Сибири). Азербайджан для меня – это воспоминания из детства. Чистый воздух, вкусные фрукты и прекрасные пейзажи.
Люди, связанные с искусством, утверждают, что после каждого нового творения остается очень мало сил: будь то написанная картина, или двухчасовой перфоманс на сцене. Где Вы черпаете энергию?
Это неправда. У всех по-разному. Но в процессе работы меня охватывает такая эйфория, что я не чувствую усталости — особенно, когда получается воплотить задумку в жизнь. Но зачастую любому человеку требуется релаксация. Я увлекаюсь восточной гимнастикой, единоборствами. Совершенствуюсь в кендо. Меня интересует холодное оружие, мечи, ножи — так я отвлекаюсь. Я знаю людей, который настолько сильно отдаются своей профессии, что отдыхают, меняя угол работы, но лично я стараюсь уйти совершенно в другое направление, изучая физику или нейробиологию. Именно это пробуждает во мне желание снова начать работать и создать что-то новое, чего еще не было. А это, кстати, и есть то самое, что меня волнует в искусстве.
Беседовала Лейли Халилова
