Имя армянского режиссера Эвелины Барсегян все чаще звучит на мировых кинофестивалях. Недавно ее третий короткометражный фильм «Бравист» вошел в лонг-лист премии «Оскар», а также стал финалистом престижного Манхэттенского кинофестиваля. Ленту показали на 6 континентах в более чем 250 кинотеатрах, она успешно стартовала на кинорынке Каннского кинофестиваля. Режиссер из Петербурга Эвелина Барсегян начала кинокарьеру с фильма, который сняла на своей малой родине – Севане. Картину «Один человек вас любит» оценили и зрители, и фестивальное жюри, что позволило армянскому режиссеру двигаться дальше. Мы поговорили с Эвелиной о том, чем интересен армянский кинематограф зарубежному зрителю, и что интересного происходит на Каннском кинофестивале и «Золотом Абрикосе», также о том, почему в Армении сложно снимать художественное кино.
Эвелина, ожидали ли Вы, что ваш фильм «Бравист» дойдет до американской киноакадемии и будет бороться за «оскаровксую» номинацию?
Когда снимаешь кино, об этом не думаешь, конечно. Работаешь в своем темпе, а потом оглядываешься и видишь, какой, оказывается, длинный путь прошел. Наша команда верила, что мы создаем хорошую историю. И так получилось, что она понравилась многим и ее оценили. Еще на этапе идеи я участвовала с «Бравистом» на конкурсе сценариев короткометражного кино на Каннском кинофестивале. То есть, наверное, изначально в самой идее был заложен хороший потенциал. Но все лучшее случается, когда ты не думаешь о конкурсах и наградах, а просто делаешь то, что интересно, от чего горят глаза, то, что ты должен самому себе. Как говорят, делай, что должен, и будь, что будет.
В каких конкурсах Вы уже участвовали, в каких собираетесь?
Мне нравится, когда мои фильмы отбирают старейшие фестивали. Мы участвовали в конкурсе 45-ого Badalona Film Festival в Испании. Недавно узнали, что «Брависта» выбрали для конкурсного показа на 45-м Festival of Nations, одного из важнейших фестивалей в Австрии. У нас много было конкурсов – от Киргизии и России до Италии и Австралии. Но событием для меня стало участие в фестивалях «Золотой абрикос» и Manhattan Short. Первый – потому что приятно быть немного признанной на родине, второй – потому что, благодаря Манхэттенскому кинофестивалю, мой фильм смотрели на большом экране в течение десяти дней во всем мире, в том числе, в Америке, в Голливуде. Кроме того, попасть на Manhattan Short – это фантастика, там жесточайший отбор, в финал отбирают только 10 фильмов со всего мира – и вот наш «Бравист» оказался среди избранных.
Что вам, как режиссеру, дает участие в фестивалях?
Когда твой фильм берут в официальный конкурс фестиваля – значит, твоя работа прошла отбор среди других желающих. Ты получаешь профессиональную оценку своей работе. Поэтому как режиссеру мне приятно быть оцененным, признанным. Главное — фестивали, особенно для короткометражек, – это путь к зрителю. Благодаря фестивалям, мое короткометражное кино смотрят по всему миру – по телевидению и в кинотеатрах. На фестивалях фильм замечают продюсеры, дистрибьютеры, – и если им понравилась картина, они потом берут фильм для ТВ-показов, для других киносмотров. Например, мы прошли отбор в Manhattan Short — и наш фильм показали на 6 континентах. Мы участвовали в Каннском кинофестивале, — и там он понравился телеканалам – его взяли два известных ТВ – теперь ленту смотрят миллионы людей. Мы участвовали в фестивале «Короче» в России – там его заметили продюсеры и позже показали на День всех влюбленных в московском Доме кино. То есть фестиваль – это такое «лобное» место, где тебя замечают. В-третьих, фестивальная история – это часть визитной карточки режиссера. Когда он будет снимать новый фильм, ему будет легче с поиском инвесторов и команды, так как он уже как-то о себе заявил.
Мне с первым севанским фильмом «Один человек вас любит» было сложнее, потому что это был мой дебют.
Каково было снимать свой первый фильм в Армении?
Я убеждена, что снимать фильмы надо только тогда, когда ты просто не можешь этого не делать. Я представляла историю «Один человек вас любит» именно в декорациях Севана и его окрестностей. В итоге поняла, что если не сниму фильм, то просто взорвусь. Вам знакомо такое чувство? Это самое правильное чувство, чтобы начать создавать нечто творческое. И если ты начинаешь создавать свое творчество вот с этой позиции, когда история назрела, настоялась, все получается.
Не надо торопиться никогда. Сразу появились нужные люди в нужный момент. Я написала Микаэлу Погосяну с просьбой помочь (я тогда была под впечатлением от его прекрасного фильма «Если все»). Он признанный талантливый режиссер, актер и продюсер, а я – дебютант. Но он помог — дал советы по сценарию, поговорил со мной по-человечески, познакомил с теми людьми, которые помогли мне с кастингом актеров. Кроме того, в Петербурге у Сокурова я познакомилась с молодым режиссером Гужем Тадевосяном, он тоже подключился к поиску команды и техники для моего фильма. Плюс родные, друзья, и многие другие. В общем, сразу все как-то выстраивается, когда ты точно знаешь, чего хочешь. Конечно, идеальных картин не бывает. Фильм может быть драматургически корявый, например, но в нем обязательно должна быть душа автора, его легкое дыхание. Зритель всегда чувствует, когда за фильмом – пустота.
Судьба фильма «Один человек вас любит» оказалась более чем успешной. Насколько я помню, вы поехали с армянским фильмом на Каннский кинофестиваль и там эффектно его презентовали?
Да. Его посмотрели в Каннах, и сразу два европейских и американских телеканала приобрели права на показ армянского фильма «Один человек вас любит» — в США и Европе. Это было невероятно круто. Потому что редкому короткометражному фильму удается добиться такого успеха на главном мировом кинорынке. А у меня все было в первый раз — и дебют в кино, и первый раз в Каннах, и первые контракты. Когда туда ехала, мне говорили – «зря едешь, там такая конкуренция, сотни фильмов из разных стран, никто твой даже не посмотрит». А в итоге все оказалось наоборот. И я рада не за себя, не из тщеславия, а потому что люблю эту армянскую историю, прекрасных героев этого фильма, те места, где мы снимали, ту музыку, которая там звучит, и я рада за них – что их заметили, их поняли, их почувствовали. Что там, где-то далеко, уловили такое нежное, светло-грустное дыхание нашего фильма из Армении.
В 2016-м вы участвовали в конкурсе «Золотого абрикоса». Какие у вас остались впечатления от этого армянского кинофестиваля? Как, на ваш взгляд, обстоят дела с кино в Армении?
Недавно я прочла, кстати, ваше, интервью с новым министром культуры Армении Арменом Амиряном. Он сказал, что в год государство выделяет на создание армянского кино 3 миллиона драмов. Это правда?
Да, так сказал министр.
Я была удивлена, ведь это очень маленькая сумма для кинопроизводства. Это около 370 тысяч рублей, и в России на такие деньги даже короткометражные художественные фильмы немногие рискнут снимать. Поэтому удивительно, что армянские кинематографисты сумели не потерять стремления снимать художественное кино, приспособились как-то выживать в таких обстоятельствах, искать, привлекать средства откуда-то извне. В условиях не очень развитого кинопроизводства, прекрасно, что в стране существует такой важный, яркий и известный за границей кинофестиваль, как «Золотой абрикос». Как участник могу сказать, что «Золотой абрикос» прекрасно организован и делает многое, чтобы иностранные режиссеры, актеры, продюсеры, критики говорили об Армении с уважением и теплотой. Все свои фильмы я всегда отправляла на этот конкурс, но отборочная комиссия обратила внимание только на мою третью работу – «Бравист», и я была счастлива, потому что для участия в армянском фестивале фильмы проходят серьезный отбор, и быть частью официального конкурса – почетно и радостно. Там я увидела несколько хороших армянских картин, мне понравился лауреат 2016 года – фильм «Бари Луйс». Актуальная и добрая картина. Я советую армянам оторваться от местных телесериалов, которые, уж простите, ведут к деградации, и ходить в кино на фильмы, которые показывает «Золотой абрикос». Цена доступные – в прошлом году были либо бесплатные показы, либо за 500 драмов. Фестивальные фильмы дают больше, чем очередная серия пошлого отупляющего сериала.
Вы были на многих международных фестивалях, кинорынках. Как там относятся к фильмам из Армении?
Расскажу одну историю: однажды на Каннском кинофестивале, когда я занималась продвижением севанского дебюта «Один человек вас любит» («Somebody loves you»), на лестнице во дворце я случайно встретила отборщика на известный французский кинофестиваль и кинорынок. Я ринулась к нему со словами: «Возьмите диск с моим фильмом, посмотрите его!» (Тогда еще в ходу были диски). Он от такого внимания, понятно, уже давно устал, отмахивается от меня, спускается дальше и так, ради вежливости, уже почти на выходе спрашивает: «Откуда фильм?» Я говорю: «Из Армении». И тут он останавливается, оглядывается, берет диск, смотрит с интересом на обложку и кладет к себе в сумку со словами «Из Армении я возьму. Из Армении очень маленький продакшн». Тогда, мне показалось, что современное армянское кино на зарубежных фестивалях малоизвестно, как минимум, поэтому оно интересно.
Если бы я знала рецепт, как именно в стране случается прорыв и появляются такие гении, как Фархади в Иране, или Мунджиу в Румынии. Каковы предпосылки, обстоятельства? Кто знает. Нам надо снимать, снимать и снимать, чтобы развивать и развиваться. Но как это делать, когда есть только 3 миллиона драмов.
Вы снимали в Петербурге, в Ереване, в Севане и окрестностях, скажите, где организовать съемочный процесс было сложнее, где легче?
Технология везде одинакова. Как и профессионализм. Конечно, кино – это отношения между людьми. А люди мне в команду всегда самые отзывчивые, самые талантливые, самые прекрасные собираются. Во всех этих городах. Не знаю, наверное, мне везет.
Ваши фильмы на конкурсах представляют и Россию, и Армению. Почему?
Потому что команда этих фильмов состоит как из россиян, так и из армян.
Интересна ли вам Армения с точки зрения кино, если снимать об Армении, то о чем?
У каждого – свое кино. Кто-то снимает про Арцах, кто-то – про конфликт отцов и детей, нового поколения и старого. Нельзя говорить, что какая-то тема важнее. Борьба с безрадостной и монотонной жизнью, с предрассудками, с одиночеством, с непониманием, поиск себя – все это интересно.
Вы каждый год бываете на Каннском кинофестивале, чем он примечателен для вас и какой из фильмов-победителей вам особенно запомнился?
Мне приятно, конечно, что на кинорынке есть специальное место, где представляется армянский кинематограф. Там я познакомилась со многими прекрасными профессионалами из Армении. Для меня Каннский кинофестиваль – это и работа, и впечатление чарующего приключения, и нежный запах жасмина, и встречи со старыми знакомыми, и красота вокруг. Поход в кино здесь — как посещение театра. Зрители приходят на премьеру в платьях, толкаются на красной ковровой дорожке в предвкушении фильма. Премьеры смотрят с замиранием сердца. А потом долго обсуждают за бокалом шампанского в близлежащих кафе или на побережье. Днем где-то заключаются впечатляющие сделки, кто-то продает, кто-то покупает, где-то Кирстен Данст загорает на пляже, а Габриэль Гарсия Берналь ищет в номере свою бабочку для смокинга. Я на фестивале налаживаю контакты с продюсерами телеканалов и представителями фестивалей, участвую в конкурсе сценариев (в прошлом году заняла третье место), когда он бывает, встречаюсь со старыми друзьями, смотрю новинки кино и просто наслаждаюсь. Представьте, что вы попали в красивое место рядом с морем вместе с тысячью коллег со всего мира, людей, похожих на вас, которые хотят что-то снять или уже сняли, и вот вы вместе копошитесь в этом живописном месте, рассказывая друг другу свои истории. А что касается фильмов-победителей, то мои фавориты – это Асгар Фархади и его тонкая пронзительная драма «Коммивояжер» и Ксавье Долан с фильмом «Мамочка», потому что люблю эмоциональное кино.
Короткометражные фильмы – это прошлое или будущее?
Кстати в Армении некоторые меня спрашивают, что такое короткометражное кино, с чем его едят (смеется). Короткий метр – это фильм до 45 минут (как правило). Это может быть история, которая потом станет полнометражной, либо это уже законченный рассказ, либо это атмосферная зарисовка. Что угодно. Короткий метр никогда не исчезнет – он нужен и как «проба пера», и как отдельный формат, так как есть истории, которые не могут существовать дольше. Во всем мире короткие метры собирают в альманахи, получается классно. У меня была идея сделать альманах «Ереван, я люблю тебя!», по аналогии с «Париж, я люблю тебя!» Потом выяснилось, что у армянских друзей-киношников тоже были такие идеи. Но в итоге все упирается в отсутствие средств и инвесторов.
Вы замечали сходство между героями ваших фильмов? Например, во всех трех фильмах я увидела человека, который ищет настоящие чувства.
Наверное, все мои нынешние фильмы про то, что не надо бояться жить.
«Бравист» вошел в лонг-лист премии «Оскар», но не попал в короткий список номинантов. Стала бы для вас заветная статуэтка – вершиной карьеры? Что такое успех для вас?
И «Оскар», и другие призы — это вторично. Гораздо интереснее и важнее для меня создать на экране мир, рассказать историю, которая увлечет зрителя, которая вывернет его наизнанку, а в финале вызовет в нем добрые светлые чувства. И он выйдет из кинозала и ему захочется жить. Вот это будет успех. Как говорил Пастернак, «быть знаменитым некрасиво», когда ты ничего не значишь.
Когда появится полнометражный фильм от Эвелины Барсегян, о чем он будет?
Сейчас я пишу сценарий фильма, действие которого происходит в Армении. Про идею говорить не буду – рано. По жанру — авторское роуд-муви, это когда герой пускается в дорогу, в путешествие. Важно будет найти финансирование, конечно. Министр культуры (Армен Амирян – ред.) в интервью недавно говорил, что скоро будет некая новая система финансирования проектов, будут питчинги, конкурсы для кинематографистов. С нетерпением жду и обязательно поучаствую.
Беседовала Асмик Ванцян
Фото к интервью из личного архива Эвелины Барсегян
