Общительная, говорливая, юморная, смех–колокольчик, стремительный, бурный поток слов. Хозяюшка — и пол начистит, и накормит вкусно. Заботливая мать… Звезда русской прозы. Столько ипостасей…
Нет, не такой рисовало мне воображение эту женщину – автора толстенной книги. Представлялась она мне молчаливой: и как иначе, разве драгоценный бисер мыслей не для бумаги только?! Необщительной – будто времени нет и охоты тоже – не до нас ей, смертных. Серьезной и с флером отстраненной усталости: еще бы, после бесконечной писанины – хватит ли сил на что-то еще? Высокомерной – она ведь автор всероссийского бестселлера; мало кому выпадает на долю столь оглушительный успех. Но вот ведь как бывает. Она другая – совсем.
Зовут ее Мариам Петросян, а детище ее — роман «Дом, в котором…», за короткий срок превратился в объект поклонения, прочно закрепив за собой статус культового.
Жилище Мариам находится в непосредственной близости от дома-музея Мартироса Сарьяна – великого художника и, по совместительству, дедушки героини нашего рассказа. Гостей она принимает на кухне – ровно так, как я люблю. Каждый сантиметр здесь буквально пропитан духом хозяйки, наполнен теплотой домочадцев. Кухня в коричнево-белых тонах необычайна уютна и гостеприимна. Нет тут никакого супер-ремонта, а в самом центре овального стола красуется тыква – цвета осени. Повсюду глаз выхватывает какие-то симпатичные предметы: книги, ящички из соломы, стаканчики. Домашние любят здесь бывать в любое время суток – это очевидно. Кареглазый мурлыкающий красавец – не исключение; пока мы беседуем — все норовит что-нибудь стащить со стола. А потом — осторожно так — подходит, принюхиваясь к ранее неведомому запаху — журналистского любопытства, видимо.
Но начнем сначала…
Мало кто в Армении знает, что рядом с нами живет, ходит по ереванским улицам автор потрясшей некогда российскую литературную общественность книги «Дом в котором…». Роман вышел в свет в России в 2009 году, после чего был неоднократно переиздан, получил ряд престижных премий, вызвав также восторженные отклики критиков. Книга доступна и в аудиоформате. Покопавшись немного в интернете, обнаружите великое множество всевозможных фан-клубов: молодые люди делают иллюстрации к роману, косплеи героев, всячески подражая их повадкам и манерам. Обсуждают, хвалят, спорят, перечитывают.
Сразу по окончании школы, 17-летняя Мариам садится за написание книги на русском языке — такой, которую ей захотелось бы читать самой. Писала долгие годы: стирала, переписывала, ругалась с плодами собственного воображения, мирилась и даже замуж выходила с ними вместе.
«Арташес, мой муж, наверняка чуть с ума не сошел из-за моей книги. Я все время ему рассказывала о том, как развиваются события, зачитывала целые отрывки, потом все меняла и зачитывала снова. Он так и не прочел ее после публикации. Если бы прочел, то был бы очень удивлен, ведь многое так и не вошло в окончательный вариант», — смеется Мариам, рассказывая как в ходе одной из пресс-конференций в Москве буквально потрясла публику этим известием. Так ломался широко распространенный в российском обществе стереотип о кавказских мужчинах-домостроевцах, буквально привязывающих своих жен к плите и к быту. Рассказом о муже-друге, муже-помощнике Мариам попыталась опровергнуть клише.
Как получилось, что книгой заинтересовалось известное российское издательство Livebook?
«Я уже много раз рассказывала, что не сделала буквально ничего для того, чтобы опубликовать свой роман», — улыбается Мариам и приступает к пересказу долгой истории о том, какой путь прошла книга прежде чем попасть в руки издателя.
Имея несколько рукописных копий книги, как-то, будучи на рабочем месте, Мариам решает набрать текст на компьютере. «На работе у нас был принтер, что дало мне прекрасную возможность набрать и распечатать книгу целиком. В итоге мне удалось сшить три разных варианта книги в твердом переплете», — вновь смеется Мариам, добавляя, что в нынешний вариант романа (1000 страниц) вошла лишь середина оригинала, концовка и начало были исключены.
В лихие 90-е Мариам с мужем пришлось переехать на заработки в Москву, где они провели 2 года.
Прожив некоторое время на квартире у тетушки одного из знакомых – Эллы, перед возвращением в Ереван, Мариам решает подарить хозяйке в благодарность за гостеприимство одну из трех распечаток романа. Годы спустя, Мариам звонят из Москвы и просят разрешения на издание романа «Дом, в котором…». Оказалось, что тетушка Элла прочла книгу, и она ей очень понравилась. Далее она дала почитать книгу своему сыну, который тоже прочел и тоже был впечатлен. Сын передал знакомому, знакомый – другому, и так книга переходила из рук в руки целую вечность, пока, наконец, не нашла своего издателя. А издателю, в свою очередь, пришлось восстанавливать всю длинную цепочку — ведь Мариам не удосужилась даже подписать свое творение!
Получив странный звонок, наша героиня переполошилась: все не могла вспомнить какой именно вариант оставила в подарок тетушке Элле. И, самое главное, книга ведь неокончена, ей нужно время, чтобы довести все до толку. «Спросили, сколько времени вам, нужно. Год, ответила я. Мне казалось, что издатели не согласятся, но они согласились. Сразу оговорюсь, года мне не хватило. Вплоть до самого последнего момента, уже в процессе окончательной редакции, я находила в своих записях новые сцены, и все отправляла, отправляла. Уверена, я их умудрилась свести с ума», — смеется писательница.
Идея
Мариам не любит отвечать на этот вопрос. Она и не помнит как именно 17-летней девчушке пришло в голову делать заметки на полях школьной тетради о каком-то парне, которого привели в какое-то место, где он оставаться не хотел. Автор на протяжении 20 лет очень демократично относилась к своим персонажам, позволяя им самим принимать решения и жить своей жизнью. «У меня есть такое качество – очень непрофессиональное: я не сажусь за написание истории с готовой и полноценной идеей в голове. Я начинаю ее писать, мне интересно, продолжаю писать, чтобы понять какой может быть финал». У героев книги своеобразные прозвища: Сфинкс, Табаки, Слепой, Рыжий, Череп. На вопрос, как именно подбирались имена героям, автор отвечает: «они пришли в этот мир уже с именами».
Рисование
Я долго размышляла о той невидимой родственной связи, тонкой нити, что обязательно должна быть между великим художником и его внучкой. Не находила никаких взаимосвязей, кроме очевидного – «талантливый» ген дал о себе знать. И вдруг осенило: ведь стены главного героя повествования – Дома (который всегда пишется с большой буквы, кстати), были под завязку расписаны. Автор детально и бережно описывает каждый штрих, создавая иллюзию собственной причастности к процессу рисования. Неудивительно, что поклонники книги по всей России находили ветхие заброшенные дома советского типа и разрисовывали их, пытаясь с точностью воссоздать описываемые в книге картины, давая им, таким образом, новую жизнь.
Сюжет
Самым странным в нашей с Мариам беседе моментом стал спор о сюжетных линиях и их развитиях. Я концовку видела совсем иначе, а она написала другое. И смеемся. Она говорит, что именно по этой причине не любит давать интервью и отвечать на вопросы читателей. Ведь каждый смотрит на вещи сквозь призму собственного восприятия – со своей колокольни. Рассказываю Мариам, что читала книгу одновременно с подругой, и у нас постоянно возникали разночтения. Мы часто спорили, как ни странно, не о манере изложения и писательском таланте, а именно о сюжетных коллизиях и перипетиях.
Жизнь после книги
20 лет, даже чуть больше, Мариам буквально жила в созданном ею Доме. Даже представить сложно, как она сейчас обходится без него. «Вначале было тяжело, но я попыталась понять и принять тот факт, что книга уже живет своей жизнью», — говорит Мариам, добавляя, что в эпилоге она оставила для себя маленькую лазейку. «Если говорить честно, то я не удержалась и прошла-таки сквозь нее. Там теперь все иначе, все по-другому. У Сфинкса, например, есть руки. Пишу и удивляюсь, пытаюсь сосредоточиться на том, что он безрукий, а потом вижу как он берет тетрадь и начинает рисовать».
Если вы роман не читали, то эта информация покажется неважной и неинтересной, а если читали, то поймете, — что для Сфинкса руки!.. и вам будет радостно, как мне сейчас. Я помню как моему любимому Кузнечику (детское прозвище Сфинкса) было трудно писать этими неудобными протезами. Я еще помню, как велика была его радость, когда, обнаружив печатную машинку, он с восторгом напечатал первые буквы…
1000 страниц – лишь половина половины
После интервью делюсь с подругой, которая обожает «Дом, в котором…», великолепной новостью о том, что у Сфинкса появились руки, и что опубликованная история – лишь часть гораздо большее масштабного замысла Мариам. И тут мы обе понимаем, что хотим — нет, не так — безумно хотим прочесть все, что было до и было после. И пусть книга будет сырая и неотредактированная, и пусть там даже не будет внятной фабулы, нам достаточно только номера страницы в самом ее низу…
У меня даже назрело маркетинговое решение по продвижению. Можно набрать и распространять книгу в с популярном в советские времена формате «самиздата». Это вызвало бы еще больший ажиотаж и интерес. Или вот, другое предложение: можно скрупулезно изучить тексты начальных трех вариантов книги и опубликовать новую, сохраняя при этом стилистику и дух оригинала.
А еще можно отобрать и включить в книгу лучшие из многочисленных иллюстраций, которые читатели создавали с таким тщанием, трепетом и любовью.
Подготовила Арпи Магакян
