Работы скульптора Акаки Кабзинадзе, изображающие старость, никого не
могут оставить равнодушными. Он один из тех, кто выставляет свои
произведения под открытым небом в «саду художников», на территории
Сухого моста. Красочные, живописные скульптуры покоряют и туристов. Однако продать их у Кабзинадзе не всегда получается. Он сам считает, что его работы
сами должны найти своего хозяина, даже если на это может потребоваться несколько
лет. Ниже приводим интервью корреспондента Dalma News с 70-летним грузинским скульптором.
— Г-ин Акаки расскажите о вас, кем были ваши преподаватели?
— Я родился в Тбилиси, живу в районе Надзаладеви. В 1975 году окончил
академию художников. У меня были замечательные преподавали: Георгий
Очиаури, Валико Топуридзе, Шота Микатадзе. На протяжении 20 лет сам
преподавал в Художественном училище имени Я. Николадзе. Сегодня мне
70, однако это меня не останавливает, работаю и в старости. В этом
«саду художников» я давно, некоторое время работал в России с известным скульпором Зурабом Церетели. Однако вернулся на родину – в Тбилиси. У меня двое
детей и маленький внук.
— Почему вернулись?
— Мы грузины народ немного особенный, зависть нам мешает. Мы с Зурабом не ужились, я предпочел вернуться на родину. Зависть плохая штука. К сожалению, так везде, не только в искусстве.
— Как Вы считаете, мешает ли зависть творческому человеку или наоборот подстегивает к достижению больших высот?
— Одни борются, другие – нет, однако в любой ситуации, зависть на 100% мешает. Великие артисты терпели поражение из-за зависти, не каждому дано с этим бороться. Даже самые талантливые, порой, опускают руки. Мы должны уметь ценить талант друг друга, а не мешать, так как у каждой книги есть свой читатель, также как и у каждой картины свой покупатель.
— Ваши дети пошли по вашим стопам?
— Мой сын продолжил, проучившись на скульптора.
— Что советуете вашим детям: остаться или уехать из Грузии?
— Да, пусть едут. Может им удастся добиться успехов вне родины.
— У вас есть ученики?
— В свое время были, однако сегодня никому не нужна моя профессия.
— Вы давно в этом саду, есть ли у вас клиенты?
— Клиенты есть, но в основном иностранцы. Мои работы востребованы
среди украинцев, европейцев. Местным тоже они нравятся, однако у них
на все это нет денег.
— Сколько работ вы продаете за день?
— По-разному. Была у меня как-то работа из мрамора. Три года возил ее
с собой, и лишь только на третий год удалось ее продать. Еще одна — скульптура из
брусчатого камня, продалась, но лишь на четвертый год. Она, даже, успела войти в
каталог моих работ. Если работа не продается, это не означает, что она плохая.
Скульптуры ждут своего клиента. Кому нравится – купит, кому нет – даже
даром не возьмет.
— Ваши работы будто живые, ощущение, будто у каждой скульптуры есть
своя история…
— У каждой скульптуры есть душа. Кстати этому я учил своих учеников:
если работа не по душе, лучше пусть не приступают к ней. Искусство
также отличается от коммерции.
— Не теряются ли эти маленькие скульптуры в таком большом саду? Им
необходима другая площадка, чтобы человек их лучше смог рассмотреть.
— Живописи нужна иная выставочная площадка, стенды, чтобы каждая
картина была подчеркнута, скульптуре — совершенно другая. Это место действительно не подходит для моих работ, так как скульптуры рассматриваются в четырех измерениях. Поэтому я сделал для них полки в белых тонах, чтобы их можно было заметить и из далека.
— Из чего изготовлены эти изделия?
— Из обыкновенных брусчатых камней, мрамора и металла. Однако такого синтеза больше не будет, каждая из них – эксклюзивная.
— Откуда достаете материалы?
— На улице. Всегда с собой ношу полиэтиленовый пакет; если мне
понравится камень, то беру его с собой домой. Знакомые-друзья часто
собирают для меня камни интересных форм.
— Увидели камень, а что дальше? Как появляется идея?
— Зависит от настроя, с которым приступаешь к делу, какую форму придашь
камню. Некоторым камням меняю форму, другим приставлю головку металла
и уже полученная композиция сама диктует, что из нее выйдет. Сейчас
работаю над новой скульптурой: говорящим попугаем цыган «Боря гадает».
— Когда будет готова?
— Нужно время. Над ней придется долго поработать. Необходимо придать
характер, форму, поработать над металлом и так далее.
— Вы, наверно, уже думаете над тем, где должны разместить скульптуры?
— Это салонные работы, которые должны находиться в здании.
— Не мечтаете ли вы, чтобы в Тбилиси выставили ваши скульптуры?
— Часто задумываюсь на тем, чтобы подарить городу статую влюбленных
парня и девушки. В молодости, в тбилисском выставочном зале «Голубая
галерея», была представлена моя работа под названием «Студент». Она
так понравилась, что ее потом увезли в Москву. Я изобразил высокую
девушку в полуоткрытом сарафане. Хочу такую же работу подарить
Тбилиси.
Моя бы воля, я изменил бы облик города, а проспект имени Руставели превратил
бы в живую галерею. Выставил бы работы скульпторов и сам проспект превратил
бы в пеший.
— Разве не достаточно в Тбилиси скульптур?
— Может и много скульптур, однако нет живой галереи. Все мы уходящие,
и если хотя бы одна наша скульптура украсит город, то мы будем рады.
— Каков он ваш Тбилиси?
— Ничего не хочу от Тбилиси, кроме уважения и любви к молодым и
старикам. Новые здания, построенные ради денег, иностранцев — ужасны.
Постепенно теряется старая архитектура. Раньше к архитекторам
прислушивались, сегодня никого ничего не интересует. Главное –
построить высокие здания, а дальше будь, что будет.
Беседовала Шорена Папашвили
Фото: Теона Карчава, Акакий Кабзианидзе.
